Отбраковка

- Да я сам деревенский, что теми вилами сделаешь против строя?

Опять пошла мало интересная мне болтовня. Я ножиком вытачивал из небольшой дощечки маленькую собачонку, такая у нас жила в доме. Это была не моя привычка - Йёргена, но его руки просили в момент безделья нож и какое-то дерево для занятия, чему я не стал сопротивляться.

Ещё один вечер в чужом теле скоро закончится, надо будет ложиться, а ночью заступать постовым. Странно ощущаю себя и вдали от дома, и, конечно, другим человеком. Как мне потом вернуться-то? И как можно вернуться, если скорее всего моё тело отправят родственникам на захоронение. Других прямо тут похоронят, но у меня пометка о важном статусе отца в личном деле, потому такие привилегии.

Мама будет расстроена. Наверное убита горем, но я не представляю её такой, всегда строгую, но жизнерадостную. Просто не представляю. Если она уже примет мою смерть, а тут я заявлюсь в чужом теле. Может быть хуже или лучше?

Ладно, об этом буду думать после войны, сейчас бы не пропасть совсем, только начал втягиваться.

***

Нильс не ошибся в своих словах, относительно нашей предстоящей миссии. Точнее конкретного ничего десятник нам не сказал, но уже рано утром мы были на марше, двигались в сторону южной границы с Империей. Хотя Йёрген и бывал тут, но я всё же не был им полноценно, потому места не узнавал.

Выдвинулось нас две сотни солдат, все пешие с припасами на четыре дня, потому весело идти не получалось, хотя тот же десятник Юрген с тем же весом, а ещё и сразу в панцире, чувствовал себя внешне лучше всех.

После четырёх часов марша вся колонна начала занимать большой лесистый холм для привала. Наш десяток с ног не валился, но не было ни одного такого же бодрого как десятник или как любой из наёмных стрелков, два десятка которых сейчас остановились поблизости от нас. Эти были псами войны, с молоком матери впитывающие воинское мастерство и передающие его по наследству следующим поколениям своих военных династий.

Таких было в армии не много, но ими обычно затыкали самые опасные направления, когда не хватало магов, да и магов обычно поддерживали именно такими профессионалами. С нами сейчас кроме стрелков были ещё столько же копейщиков, пользующихся в бою длинными пиками и алебардами для борьбы с тяжёлой кавалерией.

- Наш десяток зайдёт с северной стороны, - Юрген описывает нам задачу, ещё двум десяткам бойцов тоже самое сейчас доносят свои десятники, только с поправкой на свои цели, - осматриваем деревню, ищем провизию и фураж для животных, сгоняем население в центр, пока не успели попрятать.

Деревней такое большое поселение язык назвать не повернётся. Это далеко не город, но до центра добираться каждому из десятков придётся точно пару часов, если ответственно проверять каждый дом. Какой провиант они собираются там искать в конце весны? Да и фураж сейчас самый лучший на полях в виде свежей травы.

- Вам может показаться, что мы на своей земле, - мужчина сурово смотри на наши весьма юные лица, - но вы заблуждаетесь. Эти люди решили поддержать Империю, этих кровавых тиранов, а потому оставлять им возможность за наш счёт кормить неприятеля мы не позволим!

Мне в теле Йёргена эти места точно кажутся своими. Не могу вспомнить названия местечка, но у парня здесь живёт дальняя родня и знакомые. Потому чувства сейчас моим весьма смешанные. Зато мои товарищи никаких сомнений не выражают. Задача всё же плёвая, не боевая - даже грабить самими не придётся, главное не дать припрятать ничего, а местным навалять разрешалось.

Что меня особенно беспокоит - убивать нам никто не рекомендовал, но и не запрещал. Задачу поставили размыто.

Конечно, незаметными к поселению прибыть мы не могли, потому несколько сотен метров пришлось пробежаться, но малышня уже разносила по округе весть о появлении вооружённых людей. Выполнять задачу отправлялись тройками, одна на одну сторону улицы, другая на противоположную, ещё четверка с десятником ждали на улице, если понадобится помощь, а она требовалась часто.

Тех людей, что выгоняли на улицу, второй десяток заставлял двигаться к центру, благо что его по прямой дороге было видно прямо отсюда и на него уже успело подойти ещё два десятка солдат.

Заниматься подобным мне совсем не нравилось. Приходилось отвешивать тумаков, прикрываться щитом пару раз от вспыливших мужиков, хватавшихся кто за что. Одного ретивого с топором серьёзно ранили, но это было не на моей совести. Всё это, конечно, неприятно, но пока ничего смертельного.

За час времени спокойная жизнь в селении, насколько это возможно для постоянно труда по хозяйству, превращается в опасное существование на кончике солдатского меча. По-настоящему неприятных инцидентов пока не случается, но окружение весьма накалённое. Всех жителей, кто не успел сбежать, а таких не ловили, согнали в центр деревни, места там было не много, потому люди стояли плотно. Если нас тут было около двух сотен, часть наших сил остались контролировать лагерь у дороги, то жителей было точно больше раза в два-три.

- Йёрген, ты не видел Нильса и Олафа? Только эти двое где-то затерялись.