Отброс аристократического общества 2

- Что значит «зачем»? – удивился я. – Ты же не хочешь, чтобы про твои таланты прознали конкуренты или та же самая «Рука»? Вас что, в вашей школе убийц, не учили, что маскировка – это главное?

- Да, вы правы, молодой господин, - призадумался Рон. – К тому же люди нашей профессии должны выглядеть стильно.

- Только со шляпой не перемудри, - закончил я. – Она не должна сваливаться в полёте под напором воздуха. Может капюшон поможет или что-то в этом духе. Кстати, Орю, по поводу твоей идеи с переодеванием. Как ты собираешься маскироваться под первосвященника?

- Вы слишком полагаетесь на магию, дорогие товарищи, - улыбнулся бард. – А ведь есть старый добрый театральный грим. Надо лишь уметь им пользоваться, вот и всё. Я, по счастью, умею это делать. Ну так что, пошуруем в гнезде святости?

- Ты, смотрю, любишь движуху, - усмехнулся я. – Добро. Объявляю операцию «Двойной первосвященник» открытой.

На следующий день мы, как самые обычные туристы, пошли полюбоваться на замок, иначе не скажешь, главного попа солнечного культа. Мы побродили снаружи, попытались рассмотреть, что там, за высоким забором, но не преуспели. Я покрутился так и эдак, потом плюнул и сосредоточился на памятнике.

Памятник был выполнен мастерски. Сразу видно, скульптуру отливал профи, и денег на бронзу не пожалели. Малькольм Дауэр предстал в виде престарелого благообразного мужчины, одетого в монашеский балахон с откинутым на спину капюшоном. Руки статуи были молитвенно сложены на груди, а взгляд обращён вверх, к светилу. На монашеском одеянии проработали даже мелкие складочки, сам капюшон выполнили не единым монолитным куском, а как часть одежды, с дыркой. Я даже посмотрел, нет ли креплений или петель, чтобы его можно было статуе на голову надеть. Но нет, петель не обнаружилось, зато нашлось несколько небольших незаметных отверстий для стока воды, что и правильно, иначе статуя заимеет за спиной небольшой прудик с лягушками.

Следующим шагом стало посещение проповеди. Феликс раздобыл нам несколько костюмов паломников, и мы, вырядившись в балахоны с солнцем на пузе, затесались в толпу таких же богомольцев, алчущих божественных откровений.

В соборе, являющимся, кстати, частью замка главпопа, было полно народа. После довольно куцей, на мой взгляд, службы, на амвон вышел владыка всея солнечного культа. Сделав несколько вальяжных приветственных жестов, он начал проповедь. Я, в отличие от Орю, речей не слушал, зато с интересом разглядывал Его Преосвященство Мартина Колона.

Честно скажу, благообразия в нынешнем главе культа было ровно ноль. Мартин Колон оказался грузным пузатым мужиком с залысинами, толстыми короткими пальцами и маленькими пухлыми ручками. Нарядное облачение архипастыря на нём сидело как на корове седло, да и на лице главпопа совершенно явно проступали следы множества пороков.

И пьянство, судя по сизому носу, было явно не последним из них.

Кое-как дотерпев до окончания этого зануднейшего мероприятия, я попытался изловить Орю, но тот ухитрился сцепиться языками с какой-то старушкой божьим одуванчиком.

- … вы ведь слышали проповедь, - заламывая руки, причитал Орю, - наш глава просто кладезь мудрости! Ах, как он величественен!

- Как приятно видеть такую набожность среди молодёжи! - млела старушка. – Эх, будь мой внук таким же как вы, молодой человек! Вы часто присутствуете на службе Его Первосвященства?

- Увы, - печально сник бард. – Мы странники, приехали издалека. Это счастье, что у нас получилось попасть на службу к Светлейшему Владыке. Скажите, а завтра мы тоже сможем его лицезреть?

- Нет, - вздохнула старушка, - он едет с инспекцией в один загородный монастырь.

- Какая жалость, - грустно поник головой Орю.

С трудом протолкавшись к выходу мы наконец-то выбрались на свежий воздух, и, свернув в один из проулков, скинули душные балахоны.

- Фу-х! – выдохнула Розалин. – Я в этой штуке почти сварилась.

- Вы слышали? – подмигнул мне бард. – Завтра объект выезжает из города. Значит, во второй половине дня начинаем.

Весь оставшийся день я провёл как на иголках, даже терапевтическая бутылка, распитая вместе с Розалин, не помогла. Магичку, к моей глубокой зависти, быстро сморило, и она, зевая, удалилась к себе. Я же заснул далеко за полночь.

Орю же на следующий день просто светился. Неугомонный бард предвкушал лицедейство, и сразу же после обеда сел рисовать себе чужое лицо. Повозившись примерно час, он явился к нам в комнату, но уже со знакомой рожей Мартина Колона.

- Поразительно, - Розалин внимательно осмотрела менестреля. – Прямо один в один, и никакой магии!

- Чистой воды искусство, - ответил Орю голосом Его Светлейшества. – А сейчас мне потребуется ваша помощь, надо закрепить на мне эти надутые бурдюки. Я, по сравнению со смиренным главой Церкви Солнца, просто заморыш корявый.

Мы закрепили при помощи проволоки несколько бурдюков на барде и с трудом надели на него копию торжественных одеяний, которые нам сумел где-то достать Феликс.

- Я прямо как пивная бочка, - переваливаясь с боку на бок, произнёс бард.

Дверь открылась и в комнату без спроса ввалилась Кейдж.