Отбросы

Инспектор отложил папку и прикрыл глаза. Поскольку до сих пор никто не пострадал, возникало ощущение, что преступника поблизости не было. Тем не менее где-то в глубине души Рэндол чувствовал уверенность, что ему еще предстоит столкнуться лицом к лицу с Полом Харви, и такая перспектива вовсе не радовала инспектора.

* * *

Линн Тайлер с трудом поднялась с постели и вздрогнула, ощутив боль внизу живота. Она выпрямилась, и боль отпустила. Врачи предупреждали об ощущениях дискомфорта после операции. В конце концов, прошла всего неделя. Она стояла и смотрела на свое бледное тело, удивляясь тому, что ее живот увеличился в размерах. Странно, ведь после аборта он вроде бы должен стать плоским. Линн сделала вдох и задержала дыхание, пытаясь его втянуть. Но когда выдохнула, живот не шелохнулся, от груди и до лобка кожа оставалась туго натянутой, и Линн положила на живот обе ладони. Он был горячим, словно она стояла рядом с радиатором. Осторожно нажимая на упругую кожу, Линн не могла понять, в чем же дело. Никакой боли, только странное чувство жара внутри. Она села на край кровати, подвернула под себя ногу и обеими руками принялась ощупывать брюшные мышцы. Потом легла на спину и вытянула руки вдоль тела. Постепенно жжение прекратилось. Вновь коснувшись живота, на сей раз она ощутила обычную прохладу кожи. Линн уставилась в потолок, исследуя многочисленные трещины на нем, и мысленно возвратилась к событиям последних двух недель, как бы прокручивая назад кадры фильма.

Она вспомнила, какой счастливой почувствовала себя, впервые обнаружив, что беременна. И как боялась сказать об этом Крису, и как этот страх оправдался. Она не могла забыть того утра, когда он бросил ее — того самого утра, когда она решилась на аборт.

Линн лежала на кровати, ощущая горечь. Она потеряла не только единственного мужчину, которого любила, но и ребенка, которого хотела. Обстоятельства вынудили ее пойти на аборт, так как одной ей малыша не воспитать.

Как-то сразу и неожиданно потекли слезы, и, перевернувшись на живот, женщина зарылась лицом в подушку. Линн хотела забыть его, сказать ему: исчезни, ты мне не нужен! Она хотела выплеснуть все это ему в лицо, крикнуть, что вокруг и без него полно мужчин. В голове все смешалось, Линн перевернулась на бок, и слезы закапали на простыню. Она вытерла лицо, размазав тушь, и вздрогнула, ощутив, что жжение внутри возобновилось, а кожа живота опять стала натягиваться, едва не лопаясь.

Она задохнулась от боли в паху.

Но неожиданно возникнув, боль тут же прошла. Линн поднялась на ноги, осторожно поглаживая живот, и неприятное ощущение пропало.

Она подошла к шкафу и начала одеваться.

Глава 19

Гарольд наклонился над раковиной и, взглянув на свое отражение в зеркале, увидел лицо бледного призрака. Под глазами темные круги, веки покраснели и опухли. Он тяжело вздохнул. В больничном туалете не было ни души, и Гарольд благодарил за это судьбу.

Господи, как тянется день!.. Казалось, он приступил к работе не восемь часов, а восемь лет назад. Гарольд пришел вовремя и изо всех сил старался скрыть свое ужасное состояние. Три страшных пореза на груди болели под пластырем, и все его суставы и мышцы ныли при малейшем движении.

Попытки скрыть обуревавшие его чувства и могли бы увенчаться относительным успехом, если бы не внешний вид: он выдавал его с головой. Гарольда вполне можно было принять за ожившего мертвеца. За обедом он совсем ничего не ел, кроме двух шоколадных печений. Но даже это вызвало приступ тошноты. Желудок восставал против любой пищи, и был момент, когда Гарольд едва удержался от рвоты.

Он вытащил пробку из раковины и поплелся к полотенцу, выискивая на нем более или менее чистое место, чтобы вытереть руки. Бросив последний взгляд на свое изможденное лицо, он вышел в коридор.

Настенные часы напротив показывали семь тридцать: до окончания рабочего дня оставалось еще два часа. Гарольд вздохнул, благодарный судьбе хотя бы за то, что предстояла небольшая передышка. Он направился к лифтам и нашел свободный. Нажав кнопку с цифрой "5", привалился к стенке кабины и поехал вверх. Ему хотелось где-нибудь уединиться, но Уинстон Гривс настоял на том, чтобы он пришел в комнату санитаров для беседы с глазу на глаз. Лифт остановился на пятом этаже, дверцы распахнулись, и Гарольд подумал, что беседа — это совсем не то, что ему надо было в данный момент. Но ничего не поделаешь, придется изо всех сил делать вид, что ничего не произошло. По дороге в комнату санитаров он вдруг почувствовал, как слабеют ноги, и подумал, что вот-вот потеряет сознание. Слава Богу, нет никого поблизости. Гарольд прислонился к стене и пару минут стоял неподвижно, приходя в себя. В голове все пылало, пол уходил из-под ног. Постоянно пульсирующая в затылке боль теперь сменилась таким ощущением, словно по черепу колотили молотком. Вновь подступила тошнота. Глубоко вдохнув застоявшийся воздух с запахом дезинфекции, он шагнул к двери.

Гривс кипятил чайник, когда на пороге появился Гарольд. Чернокожий санитар взглянул на вошедшего и улыбнулся ему.