Отчаяние бессмертных (СИ)

     Цидариас оказался как раз за спиной и одного из нападавших, поэтому у него появился шанс изменить ход боя. Хотя бы на несколько минут.

     Сорвав шлем в солдата, Цидариас схватил его за голову. Юнец истошно закричал, от испуга уронив меч на пол. Цидариас ворвался в разум солдата, а затем резко опустошил его, оставив одну единственную мысль.

     Убить своих товарищей.

     Солдат с воплем подхватил упавшее оружие и набросился на бывших друзей, неистово орудуя клинком. Он успел сразить двоих, прежде чем в него вонзился клинок. Вот только если люди надеялись, что это его убьет, то они жестоко ошибались. Цидариас не только изменил сознание этого человека, он еще и вытянул из него большую часть души, оставив от нее лишь рваный лоскут, который служил лишь для убийства врагов некромантов. Иначе говоря: он сделал свою жертву настолько примитивной и обладающей настолько недосягаемым болевым порогом, что солдат будет продолжать сражаться, даже если ему отрубят голову.

     Цидариас кивнул сам себе и бросился к оставшимся некромантам:

     – Живее, идиоты! Что встали? Быстро наверх, пока они отвлеклись! Пиррионы!

     Два некроманта обернулись на голос взбешенного Цидариаса.

     – Сожгите все на этаже, если понадобится, но задержите их!

     – Но дворец...

     – Плевать на дворец – он уже потерян! Сейчас главное уйти отсюда.

     Цидариас бросился к лестнице, а за его спиной уже вовсю бушевало синее и фиолетовое пламя. Оставшиеся некроманты устремились вслед за штейгером.

     – Торведд! Остановись!

     Цидариас резко развернулся. Оба пирриона уже спешили наверх, а за их спинами языки пламени захватывали все большую территорию, а в его ловушке гибли солдаты. Но не это привлекло внимание Цидариаса.

     Мужчина в сине-белом доспехе с развевающимся за спиной синим плащом и металлическим посохом в руках без колебаний ступил в огненный ад и прошел к бушевавшему солдату. К тому моменту в марионетке Цидариаса уже застряли два длинных меча, одна стрела прочно засела в бицепсе, а количество ран превосходило все видимые пределы. Воин с посохом без труда прошел сквозь огонь и остановился в нескольких шагах от воина.

     – Торведд, хватит. Остановись. Пожалуйста.

     Воин сделал один неуверенный шаг по направлению к новой угрозе.

     – Торведд! Прошу тебя, не нужно этого делать. Что бы ни овладело тобой, ты можешь с этим бороться. Можешь этому противостоять. Никто не владеет твоей душой, твоим телом! Ты единственный его хозяин.

     – Аррр... хиии... еррейййй.

     Цидариас в шоке наблюдал за происходящим. Этого не могло было быть! Просто не могло! Он же уничтожил большую часть души этого человека. Разорвал ее, оставил ничтожную часть, а все остальное отбросил прочь! Он не мог даже шевелить глазами, не то что разговаривать!

     – Я слышу тебя, сын мой.

     – Арррр... больнооо... как больнооо... Эта боль... Она... она...

     Марионетка сделала еще один мучительный шаг.

     – Архиерей... остановите это... Пожалуйста... Сиптуаг... Пожалуйста!

     Сиптуаг печально склонил голову, прикрывая рукой глаза.

     – Да будет так.

     Архиерей резко перехватил посох, размахнулся и обрушил его на голову несчастного солдата.

     Цидариас бросил последний взгляд на труп марионетки и взбежал по лестнице. Он не видел того, как архиерей проследил за ним и, не дожидаясь остальных солдат, шагнул в огонь.

     * * *

     Некроманты отступали больше часа. Зал за залом. Коридор за коридором. Комната за комнатой. Десятки оживленных мертвецов усеивали пол, среди них во множестве лежали убитые захватчики. Потери нападавших были огромны. По-настоящему огромны. Сейчас по оценке Цидариаса им пришлось столкнуться больше чем с пятью тысячами солдат, и будь он проклят, если хотя бы половина их не полегла во дворце.

     Из всех некромантов выжили лишь десять: Цидариас, оба пирриона, Харонтар, Турион, три штейгера и два материализатора. Тут же стояли и два чудом уцелевших помощника, взявшие под контроль оставшиеся пять десятков мертвецов. Ни один из слуг не выжил. Нападавшие не брали пленных и не щадили ни женщин, ни детей. Даже если они добровольно им сдавались.

     Цидариас в отчаянии бросался на приближавшихся врагов, раз за разом оттесняя их назад и выигрывая время для своих товарищей. Ни одна такая атака не проходила для него даром, поэтому количество ран на его теле заметно увеличилось. Еще немного и даже ему придется сдаться. Он не может сопротивляться вечно.

     – Уже скоро.

     Цидариас поднял голову.

     – Что?

     Харонтар опустился на пол и устало оперся на руки:

     – Нам недолго осталось. Сколько некромантов выжило? Десять. Скольких противников мы убили? Треть их армии, может немного больше. А сколько этажей у нас в запасе? Ни одного! Нам некуда отступать. Мы – трупы, Цидариас. Нужно признать это.

     – Нет. Мы все еще живы, а это что-то да значит.

     – И скольких ты еще собираешься убить? Десяток? Три? Сотню?

     – Пятьдесят двух. Но намереваюсь добраться до семидесяти одного.

     – Ты серьезно?

     – Абсолютно.

     Харонтар некоторое время смотрел на Цидариаса, а затем рассмеялся:

     – Ты и правда удивителен, Цидариас. Если честно, я не думаю, что все вместе взятые некроманты убили сегодня столько же, сколько ты.