Отчаяние бессмертных (СИ)

Призрачное пламя впилось в нить, окутало ее. И разорвало. Ему удалось!

На самой границе сознания Ивириона промелькнуло отчаяние, смешанное с гневом. Кто бы ни пытался вытянуть из Ивириона его силу, сейчас он испытывал огромную боль. По-крайней мере он так надеялся.

Портал закрылся, мертвецы в кругу рассыпались, множество свитков разорвало в клочья. Ивирион упал на спину, слуги рванули к своему хозяину.

— Господин!

Ивирион открыл глаза и повернул голову.

— Ты смог? Ты сумел его запечатать?

Таррес хромая подошел к собрату и протянул ему свиток:

— Все получилось. Четкая тень портала, лучше я бы не смог сделать. Никто бы не смог.

Ивирион кивнул, принимая свиток и пробегаясь по нему глазами. И правда, заключенная в нем сила просто ужасала. Даже сотни печатей едва хватало для того, чтобы сдерживать эту мощь.

— Отлично. Благодарю тебя, Таррес.

— Ты мне должен, Ивирион.

— Я знаю, — прошептал Ивирион, бережно прижимая полученный свиток к груди, в которой дико билось сердце. — Я знаю.

13

Смерть — начало нового пути? Ложь. Нет никакого нового пути. А если я не прав, то докажите мне обратное.

Некромант Крадсен.

Экраон остановил своего скакуна:

— Мы прибыли, — коротко бросил он через плечо.

Цидариас кивнул и неловко соскользнул вниз. Ноги все еще плохо слушались его, но штейгер не просил помощи.

— Спасибо за помощь, Экраон. Я никогда этого не забуду.

Штейгер махнул рукой, при этом едва скривившись от боли в руке, и побрел к своему дворцу.

— Цидариас. Что ты будешь делать дальше?

— Я не знаю.

— Тогда зачем возвращаться сюда?

На плечо штейгера легла тяжелая рука одлеттиана.

— Остановись. Ничего еще не кончено.

Цидариас стряхнул руку собрата и вгляделся в его сияющие глаза.

— Нет, Экраон. Мы — проигравшие. Нам не победить. Не после такого провала. Мы потеряли пятьдесят некромантов. Пятьдесят могущественнейших собратьев! Они все мертвы! Я жив, а они мертвы. Все до единого! Понимаешь? Я единственный, кому не хватило духу принять свою судьбу!

Цидариас с силой ударил Экраона в грудь, заставляя того отступить на пару шагов.

— Мои братья мертвы! Они сражались рядом со мной, убивали рядом со мной, и умерли рядом со мной! Враги окружили меня, попутно разрубая их мертвые тела прямо на моих глазах! А я только и мог, что стоять в ступоре и искать спасения!

Еще один удар:

— А потом я сбежал. Я убил тех, кто погубил моих братьев? Я сразил их лидера? Я помог сбежать слугам? Я обрушил на захватчиков дворец? Нет! Я не смог ничего! Только сбежать. А после всего этого, я еще и не смог убить тех солдат на берегу. Если бы не ты, я бы сейчас кормил червей. Я сильнейший — а теперь единственный — штейгер! Последний из своей ипостаси! Что ты можешь об этом знать? Ничего!

После этого Экраон уже не смог сдержаться. Сорвав с лица изорванную ткань, старейший некромант схватил Цидариаса за горло и вздернул в воздух.

— Я ничего не знаю о смерти братьев? В самом деле, Цидариас? Ты рассказываешь мне о том, как тяжело терять товарищей, но при этом ничего в этом не понимаешь! Ты, может быть, не помнишь, как я стал таким? Или о том, чем мне пришлось пожертвовать ради собственного выживания? Ты хотя бы на секунду задумывался о том, какое жалкое существование я влачу?

Холод пальцев некроманта чувствовался даже сквозь когтистую перчатку. Острые кромки кристаллов до максимума натянули кожу.

— Ты даже не представляешь себе, через какие муки моя душа проходит каждый день, чтобы просто существовать в теле, которое уже давно мертво и которое меня отвергает! Ты потерял пятьдесят человек? А я потерял всех! Всех!

С силой отшвырнув Цидариаса, Экраон разбросал полы бурого плаща и вскинул руки к небу. За его спиной начал клубиться туман, деревья покрывались инеем, в воздухе мелькали души недавно убитых Экраоном солдат.

— Я познал боль. Я познал страх. Я познал отчаяние. Я познал все это раньше, чем ты родился, мальчишка!

Холодная волна силы ударила пытающегося подняться Цидариаса, вбивая его в землю. Он был могущественным некромантом, но его сила заключалась в татуировках и была сильно ограничена рамками жизни. У Экраона подобного не было. Он уже давно ступил за черту, до которой простирались возможности живых. Но цена, уплаченная им за это, оказалась слишком высока.

— Я живой труп, существующий в этом мире лишь по какой-то злой насмешке мироздания. Я тот, кому больше никогда не познать ни благ жизни, ни покоя смерти. Я тот, кого презирают и одновременно уважают все некроманты. Я тот, кто видел Смерть!

В ответ на последнюю фразу Экраона, небеса разразились бурей. Десятки молний били в деревья, уничтожая и без того бедный пейзаж. Ветер растрепал седые волосы Экраона, отбрасывая плащ прочь. Прекрасная мантия была вся изорвана и изрезана. Глаза некроманта сияли уже так сильно, что едва не ослепляли Цидариаса, но тот все-таки не закрывал глаза. Не мог.