Отчаянная

- Заходи. Чувствуй себя как дома.

В его тоне сквозила насмешка.

Они прошли в рубку пустыми, гулкими коридорам, где каждый шаг отдавался от стен, обшитых защитным каркасом. В рубке Брок толкнул Киру в единственное сиденье. Губы мужчины раздвинула кривая усмешка, обнажая почти звериный оскал:

- Извини, детка, придется немного потерпеть. Обещаю, это не долго.

Девушка почти равнодушно позволила связать себя по рукам и ногам. Мысль о сопротивлении возникла где-то на периферии сознания, но тут же была отброшена за ненадобностью. Зачем сопротивляться тому, чего сама так хотела? Ведь она же хотела убраться с этой планеты? Так почему же теперь ее сердце сжимается от страха и горечи? Почему, стоит закрыть глаза, как на ресницах выступают соленые слезы? И почему при мысли о Хоргане накатывает тоска?

Вот, она почти на пороге своей мечты, своего самого сокровенного желания, которым бредила все эти месяцы, считая жизнь с командором не больше, чем наказанием. Так почему же сейчас она не чувствует радости? Только бесконечный страх, боль и жалость к самой себе. Она как маленький ребенок, заблудившийся в темном лесу. Никто не придет к ней на помощь. Никто не спасет...

Хорган бросил ее. Она ему надоела.

Что ж, сама виновата. Так ей и надо...

Несколько минут она отстраненно наблюдала, как Брок запускает автопилот, вводит координаты, проверяет отсеки, нет ли там незваных гостей. Но все было чисто: компьютерный мозг «Стрекозы» не обнаружил ни неполадок в системе, ни лишних пассажиров.

С почти счастливой улыбкой Брок нажал запуск. А потом зажмурился и шумно втянул в себя воздух, пахнущий пластиком и каленым металлом.

- Чуешь? Это запах свободы!

Кира почувствовала, как под ногами дрогнула палуба. Сквозь толстые слои обшивки донесся гул запущенных двигателей. Девушка обреченно закрыла глаза.

- Ты врал насчет удаления моего штрих-кода? - она спросила это почти без эмоций. И тут же поняла, что знает, каким будет ответ.

- Ну, почему сразу врал? - Брок осклабился и потрепал ее по щеке, как собачонку. - Я действительно знаю парней, которые могут избавить тебя от этого украшения. Чтобы потом федералы не смогли отследить, когда я продам тебя какому-нибудь магнату на черном рынке.

Кира в ужасе отшатнулась, но пластиковые жгуты, которые он использовал вместо веревок, безжалостно впились в кожу.

«Когда»! Не «если»! Брок действительно заранее все спланировал и рассчитал.

- Подонок! - выплюнула она, метя ему в лицо.

- Не стоит благодарности.

Он с силой сдавил ее челюсть, так, что Кира вынуждена была открыть рот, и тут же запихнул туда какую-то вонючую тряпку, жутко похожую на грязный носок. Второй тряпкой он обвязал девушке рот, и грубая ткань врезалась в нежные уголки губ.

К горлу тут же подкатил рвотный приступ. Задыхаясь, Кира почувствовала, как глаза застилает туман. Теперь она не могла даже кричать.

- Ни в чем себе не отказывай, крошка, - Брок улыбнулся ей почти ласково.

И вышел, задраив единственный вход.

***

- Сэр, вы уверены?..

Сжимая кулаки от бессилия, Гарт Рубан смотрел, как его командор готовится совершить самый безумный поступок в своей жизни.

- Кажется, я уже все объяснил.

Не глядя на помощника, Хорган надел гермошлем, проверил крепления.

- Но это опасно для жизни! Сэр, при всем уважении, вы не можете вот так просто взять и...

- Хватит! - Голос командора прозвучал тихо, почти без эмоций, но от его тяжелого, холодного тона Рубан невольно вытянулся в струну. - Я все знаю. Но мне плевать, насколько это опасно. Если я ее потеряю... - его кулаки с силой сжались, так, что вздулись узлы мышц на предплечьях, - если я ее потеряю, моя жизнь перестанет иметь значение. И это не метафора. Это реальность, в которой я существую. Открывайте!

Хорган махнул рукой техникам, и огромный герметичный люк, отделявший рубку командорского флагмана от коридора в стыковочный шлюз, медленно пополз вверх.

Ощущение собственного безумства накатывало на него холодными волнами, угрожая вот-вот поглотить, накрыть темнотой. Ощущение бессилия, тщетности своих глупых попыток что-то изменить. Его жена там, с этим мерзавцем, подвергается риску. И она не одна. В ней его ребенок. Их ребенок!

Все это он уже проходил. Десять лет назад. И тогда он все потерял.

Всех его сил, умений и знаний не хватило, чтобы спасти одну-единственную женщину, которая была ему дороже Вселенной.

Теперь события будто вернулись к своим истокам. Будто он существует в каком-то замкнутом круге, где раз за разом должен терять любимых...

Он слишком долго старался не вспоминать. Слишком долго запрещал себе думать об этом. А теперь воспоминания нахлынули ледяным потоком. И Хорган с ужасающей ясностью понял, что чувствует то же, что и тогда: отчаяние. Всепоглощающее, бесконечное, глухое, как космический холод.

Нет, он никогда не сможет забыть тот момент, когда его выбросило в открытый космос из взорванного лайнера. Но в ту минуту, когда его тело рвало и корежило в ледяном пространстве, его душа испытывала еще большие муки. Да, тело он смог залатать. Раны затянулись, кости срослись. Но душа осталась мертва. На целый десяток лет.