Отчаянная решимость

Мираи настояла, чтобы Кара осталась в ее квартире на лето, так как срок аренды был продлен до конца августа, за что Кара была ей очень благодарна. Летом она работала на трех разных работах, чтобы как-то помочь Марку с расходами на ее образование, ее отец все больше и больше постоянно жаловался, чем раньше, во сколько ему обходится ее образование. Он отказался платить за трехместную комнату на следующий год в кампусе, поэтому Кара оказалась в общежитии, в комнате с огромным количеством соседей. Комната Кары даже нельзя было назвать официально спальней, так как там не было ни шкафа, ни окна, и едва хватало места, чтобы втиснуть узкую кровать и комод внутрь. Общежитие напоминало настоящий улей, постоянно кто-то приходил и уходил с друзьями в любое время. Здесь было шумно, многолюдно и не очень чисто, и Кара обнаружила, что в большинстве случаев делает свою домашнюю работы в кампусе в библиотеке или в свободной аудитории.

Тем не менее, было лучше жить в общежитии, чем делить комнату с противными бывшими соседками, сейчас Кара действительно могла посвятить себя полностью учебе. В этом году она записалась на дополнительный курс в надежде получить диплом немного раньше и сократить расходы отца. Между занятиями, учебой и выполнением домашних заданий, а также двух работ у нее не было времени для общения и свиданий. Но после фиаско на первом курсе она посчитала, что это даже хорошо.

Следующий удар от отца она получила на Рождество и была застигнута врасплох. Она прилетела во Флориду на каникулы (за свой счет, Марк заявил, что не может оплатить ей авиаперелет), с трудом вынесла еще одну неделю, пока Холли и ее нескончаемая вереница родственников игнорировали ее или же смотрели на нее исподлобья. А поскольку ее младшему сводному брату Хантеру был почти год, и он учился ходить, то все внимание Марка было сосредоточено на нем, его сыне. Поэтому Кара была несколько удивлена, когда в последний день ее визита отец пригласил ее на ланч. Но она тут же распознала его тактику, он хотел смягчить удар опустошающей новостью, думая, что салат Кобба и стакан чая со льдом каким-то образом могли как-то заглушить ее боль.

Кара недоверчиво уставилась на отца.

— Прости, я видно неправильно тебя расслышала. Что значит, ты больше не можешь платить за мое обучение? Мне нужно отучиться еще два с половиной года, если ты забыл.

Марк нахмурился, явно чувствуя себя неловко из-за неприятного разговора.

— Я не забыл, — угрюмо ответил он. — Но обстоятельства изменились, Кара. Холли не может работать, потому что очень устает с Хантером, и нам нужно на что-то жить.

— И какое это отношение имеет к оплате моего обучения? — спросила она. — Я точно знаю, что мама отложила деньги, которые она унаследовала от бабушки. Эти деньги всегда предназначались для оплаты моего образования в университете, папа. А не для того, чтобы заплатить за бриллиантовые серьги, которые ты подарил своей теперешней жене на Рождество. И не для оплаты маникюра-педикюра, как она сообщила своим сестрам, что посещает салон каждую неделю. И не для комнаты, забитой игрушками для Хантера. Это мои деньги, а не их.

Лицо Марка под загаром покраснело от гнева.

— Ошибаешься, милая. Мы с твоей матерью жили вместе поэтому, когда она умерла, все перешло ко мне. Так что юридически это мои деньги. И я могу делать с ним все, что захочу.

Глаза Кары наполнились слезами, сердце разрывалось от очередного предательства отца, которого в детстве она боготворила.

— Папа, — прошептала она прерывающимся голосом, — ты обещал маме у смертного одра, что всегда будешь заботиться обо мне, что ты заплатишь за мое образование. Как ты можешь так поступить с ней? Со мной? Не выполнив ее последнюю волю.

У него хватило такта выглядеть при ее словах виноватым.

— Я помню, что обещал вам обеим, — неохотно признался он. — И я знаю, что ты возненавидишь меня за это, Кара. Но теперь у меня есть жена и ребенок, и Холли хочет еще ребенка в следующем году. К сожалению, жизнь не всегда складывается так, как мы хотим. Обстоятельства меняются, люди тоже меняются. Я надеюсь, что ты сможешь это понять, будь благосклонна и милосердна.

— Милосердна! — взорвалась она. — Господи, папа. Я живу фактически в гребаном шкафу. Я работаю на двух работах по несколько часов в день. У меня нет денег на одежду, на кино и даже купить стакан кофе в течение месяца. Я живу на лапше «Рамэн» и бутербродах с арахисовым маслом, и я не могу подстричься почти уже год. А твоя жена тем временем хвастается, сколько стоит ее бразильский выпрямитель для волос, и показывает матери шпильки от Джимми Чу, которые она купила по дешевке в магазинах — всего за четыреста долларов. Ты хоть представляешь, как тяжело мне приходится работая, чтобы заработать столько денег? Или как эта сумма может помочь мне с расходами?

Марк махнул рукой.

— Не обращай внимания на все, что говорит Холли, — настойчиво произнес он. — Иногда она склонна преувеличивать.