Отчаянные

– Я всегда считала себя заурядной, пока не появился ты. Ты что-то расшевелил во мне… первым взглядом и тем, как смотрел потом. Когда я хочу спрятаться, ты заставляешь меня идти вперед. Когда я считаю себя никчемной, ты заставляешь меня поверить в обратное. Когда нахожу себя лишь хорошенькой, ты убеждаешь меня, что я красавица. Мне достаточно очутиться рядом с тобой, чтобы ощутить себя особенной. Ты думаешь, что не умеешь любить, но это не так. Твои друзья, близкие… Размах твоей любви к людям поражает меня. Тебе кажется, будто никто не любит тебя в ответ, но ты опять заблуждаешься. Тебя очень любят. Я люблю тебя так, что не могу этого выразить. Я никогда не встречала такого страстного и доброго человека, как ты… такого потрясающего. Ты любишь всеми фибрами души. Ты каждый день воодушевляешь меня. И если ты согласен быть моим мужем, я сделаю все, чтобы ты мной гордился.

По щеке Келлана скатилась слеза. Я осознала, что не задала главного вопроса, и сбивчиво проговорила:

– Ну и раз так… ты… согласен? Возьмешь ли ты меня? – Расширив глаза, я быстро добавила: – В жены.

По палате разлетелись смешки, и Келлан тоже засмеялся. Я немного смутилась, но все эти люди любили меня, и я присоединилась к веселью – ничего страшного. Келлан осекся, скривился и взялся за стойку.

– Возьму, – вымолвил он со страдальческим лицом. Затем он ровно выдохнул и добавил: – Это какая-то сказка. Никогда не думал, что у меня есть шанс.

Я улыбнулась, а священнослужительница со всей сердечностью провозгласила:

– Данной мне властью объявляю вас мужем и женой. – Она подалась к Келлану. – Можете поцеловать невесту.

– Слава богу, мне больше не вытерпеть ни секунды, – негромко сказал тот, уронив очередную слезу.

Отпустив свой импровизированный костыль, Келлан подался ко мне в тот же миг, что и я к нему. Бережно, чтобы он не упал, я обняла его за шею и вложила в поцелуй всю душу и сердце. Тот вышел теплым и нежным, упоительным и сладким, полным надежды, любви, страсти и преданности. Он стал залогом всего, чего мы желали друг другу.

Забывшись, я могла бы всю ночь впиваться Келлану в губы. Сквозь гром аплодисментов я расслышала:

– Дамы и господа – мистер и миссис Келлан Кайл!

Свист и вопли оглушили меня, как на концерте «Чудил».

Мы сделали это. Мы стали мужем и женой официально. И я могла искренне заявить, что никогда не была так счастлива.

Глава 29 Помощь

Когда восторги стихли, мы с Келланом оторвались друг от друга. Келлан ликовал, но было видно, что он устал.

– Теперь можно и прилечь, – буркнул он.

Видя, как исказилось его лицо и сжались губы, я кивнула и повела его к кровати. Он было пошел за мной, но замер, привлеченный чем-то в окне. Я тоже посмотрела, понадеявшись, что он не настолько уж слаб, чтобы упасть, ведь от этого могли разойтись швы. Фанаты приветствовали наш союз, неистово размахивая свечками. Когда в палате стало тише, я даже различила далекие возгласы.

Келлан с улыбкой изменил направление и шагнул к окну. Я тоже, намереваясь его поддержать. Как только люди впервые смогли лицезреть Келлана, их слабые выкрики переросли в громкие вопли. Тот помахал им со слезами на глазах.

– Видишь, как тебя любят? – шепнула я.

Но он смотрел лишь на меня, и взор его, скользнув по моему лицу, вспыхнул неприкрытым обожанием.

– Да.

На виду у преданных поклонников Келлан склонился и подарил мне нежный, но полный страсти поцелуй. От такого у меня заколотилось сердце. Он напомнил мне о сплетенных телах и страстных финишах. Ускорил мое дыхание. Заставил меня проклясть тот факт, что для скрепления брака придется ждать шесть недель.

Мне предстояли самые долгие шесть недель в жизни.

Когда Келлан отстранился, в глазах у него стояло желание, и я не сомневалась, что нам не выдержать шесть недель целиком. Придется быть просто очень и очень осторожными. Хорошо, что Келлан был мастером по части неспешного и ровного ритма.

Тут он вздрогнул, и я вспомнила о его состоянии. Отбросив жаркие мысли, я отвела его в постель. Улегшись, он облегченно вздохнул. Я пристроилась рядом, а гости толкались вокруг, спеша нас поздравить. Не приходилось сомневаться, что они наблюдали самую странную свадьбу в жизни, но, по моему мнению, и самую романтичную. Впрочем, я судила немного предвзято.

Мама, всхлипывая, сфотографировалась со мной. Потом, едва не раздавив меня, она полезла обнимать Келлана. Папа удостоил его крепкого рукопожатия. Я никогда не видела отца столь гордым и знала, что он наконец впустил Келлана в свое сердце. Тот стал членом семьи, и папа был готов защищать его так же страстно, как своих дочерей. Мне никогда не доводилось так много улыбаться и плакать сразу.

Анна была следующей и обняла меня с таким визгом, что чуть не взорвала мой мозг. Она устремилась вокруг кровати обнимать Келлана – с той же любовью, но гораздо бережнее. Дальше шел Гриффин: подступив ко мне, он подышал в кулак – проверил себя, и я, занервничав, предостерегающе подняла палец.

– Расслабься, это не для тебя, – ухмыльнулся Гриффин.

Он с гоготом обнял меня, но облобызал Келлана.