Отчаянные

Я еще не решил, стану ли сегодня искать Сигурда. Гномы – ребята специфические, бодаться с ними сегодня я не в настроении. В любом случае дома жрать нечего, так что заполнить холодильник – дело полезное.

Моя берлога находилась на углу Варшавской улицы и Новоизмайловского проспекта, в одной из башен Близнецов. Если смотреть на памятник дедушке Ленину, окруженный фонтанами, где заканчивается Ленинский проспект, то мой дом по правую руку.

Лифт мгновенно вознес меня на последний этаж. Оставив сумки возле двери, я потянулся за ключом, когда сзади меня окликнули.

Эта встреча навсегда изменила мою жизнь…

ГЛАВА 13

Я очнулся с дикой головной болью. Кто-то сильно тряс меня за плечи, словно пытался вытряхнуть все мозги. Я с трудом разлепил глаза. Электрический свет больно резанул по нервам. Такое чувство, что у меня в голове взорвался еж и иголками истыкал всю внутреннюю сторону черепа.

В моей квартире было полно народу. Они что-то осматривали, ходили из стороны в сторону, переговаривались, что-то записывали, измеряли какими-то приборами, фотографировали. Вспышки фотоаппаратов мелькали то тут, то там. В дальнем углу стоял оператор с видеокамерой и проводил съемку. Похоже на привычную работу нашей службы. Только вот, что делать оперативникам родной конторы у меня в квартире. Я же нигде не накосячил, ни в чем замечен не был. Душа чиста как у младенца.

– Шеф, он очнулся, – резанул по слуху знакомый голос.

Только сейчас я разобрал, что надо мной склонился Барт и усиленно пытался привести меня в чувство.

– Слава Всем Светлым, – прорычал суровый голос начальства, и из тумана, который не спешил рассеиваться, появился Виктор Степанович Петухов, директор Службы безопасности биржи, мой непосредственный начальник.

Высокий, широкоплечий мужчина, больше напоминающий скалу. Массивный череп, покрытый короткими черными волосами с проседью, жесткие густые усы, полностью скрывающие верхнюю губу, острый взгляд зеленых холодных глаз, точеный орлиный нос и лишь одно ухо, правое, от левого остался жалкий огрызок. Потерял на оперативной работе. Таким сразу запоминался Виктор Степанович каждому, кому выпадал шанс с ним общаться.

– Что за мясорубку ты здесь устроил?! – нависнув надо мной, спросил Виктор Степанович.

Разговаривать в позе снизу вверх было очень неудобно, и я постарался встать. Я сразу обнаружил две вещи. Первое, я лежу на своей кровати в подушках, и это удобно. Второе, мир почему-то качается, словно моя квартира находится на борту пиратского корабля, попавшего в легкий шторм. Но я все же нашел в себе силы и занял вертикальное положение на кровати.

– Какую мясорубку? – с трудом укрощая хаотичные мысли, спросил я.

Осмотр комнаты из нового положения показал, что мне есть чему удивляться. Такое ощущение, что по моей квартире прошлись с огромным миксером. Все перевернуто вверх дном, расколошмачено, переломано. Здесь что, два демона в смертном бою сошлись. Кое-где на стенах и на полу я заметил брызги крови, их было немного, и я не придал этому значения.

– Так. Кажется, пациент тяжеловат, – задумался Виктор Степанович. – Семен, ты вообще что-нибудь помнишь?

– Я помню, что я Семен Ардов. Это точно, – я покопался в своих воспоминаниях и извлек кое-что. – Я у себя дома. Вчера завалился домой. Много продуктов. Кажется, виски было. Я встретил кого-то. Кто-то ко мне пришел. Не помню кто.

– Уже лучше, – кивнул Виктор Степанович. – А что-нибудь еще есть?

– Это что? Я так нажрался, что ли? На меня совсем не похоже. Кажется, пора в себе разочаровываться. Самое время, – сокрушенно вздохнул я.

– Если и нажрался, то виски к этому не имеет никакого отношения. Бутылка целая, неоткрытая на кухне стоит.

– Плохо. Виски нормальное, с него я бы себя так хреново не чувствовал. Виктор Степаныч, а чего вы все ко мне таким гуртом завалились, еще и аппаратуры натащили. Неужели меня от похмелья лечить или из запоя вытаскивать? Последнее точно еще рано. Нельзя вытаскивать оттуда, куда я еще не провалился.

– Ну, если пытаешься шутить, хотя и хреново получается, то, Слава Всем Светлым, не все еще потеряно. Ты лучше, Ардов, вспомнить попытайся, кто к тебе пришел? Важно это. Очень важно.

Выражение лица у шефа было донельзя серьезное. С таким лицом на охоту ходят да шпионов допрашивают. Кажется, что-то серьезно хреновое случилось, и, видно, я в этом виноват. Правда, хоть убейте, ничего не помню.

Прежде чем ответить, а для того чтобы ответить, надо знать ответ, я окинул взглядом разгуливающих по моему жилью людей. Столько знакомых лиц, но кое-кого мне все же не хватало.

– А где Балу? – спросил я.

– Хрен его знает. Два дня как пропал, на связь не выходит, в офисе не появляется, – рассеянно ответил Виктор Степанович.

Чувствовалось, что судьба Балу его мало волнует.

– То есть как два дня. Фигня какая-то. Я с ним вчера разговаривал, даже встречался. Он потом в офис поехал, – ковыряясь в памяти, заметил я.