Отчаянные

Я закатила глаза. Ксавье был таким… Ксавье. Я включила дочке канал «Зоопарк» и повела мужчину на кухню. Катина тарелка с творогом была на половину опустошена. Я забрала её себе.

– Ты будешь…

– Просто кофе, Шелли. Ты кушай. Мне всегда нравилось смотреть, как ты вкушаешь яства. И знаешь, я всегда мечтал быть на месте круасана или сэндвича, или клубничного мороженого.

Я не могла оторвать от мужчины глаза. Вот прям, как будто они приклеились. Намертво. Он так близко, стоит протянуть руку. И даже не верится, что я прошла через свой ад. Чтобы сидеть рядом, обсуждать жизнь, флиртовать, улыбаться и миловаться на нашу дочь. Для меня это было странно.

Можно долго говорить о долге, семье, отношениях. Никогда нельзя знать, в какую сторону посмотрит голова, и какую сторону выберет мозг. Я не верю, что люди могут измениться. Но может… Иногда это случается. Почему не попробовать вновь и увериться в том или ином выводе?

Как ни странно, я всё ждала от Ксавье подлянки. И вчера почти «дождалась». Эта Жасмин заставила меня ревновать, а Делакруа… Не знаю, какого чёрта он так интимно разговаривал с ней. Но я решила, что размениваться не мелочи не стоит, и итог подведу после сегодняшнего дня. Как он себя будет вести? Как проявит отношение к Кате? Как дочка отреагирует на незнакомого мужчину? Как я буду чувствовать себя после этого? И самое важное, какого лешего в Москве забыли эти проклятые французы и бывшая Ксавье.

Мне хотелось кричать: «Мой»!

Как в былые времена затишья, перед бурей.

Глава 24

«Толстой сказал, что смерти нет, а есть любовь и память сердца. Память сердца так мучительна, лучше бы ее не было… Лучше бы память навсегда убить.»

Фаина Раневская

Порой кажется, что поезд жизни движется прямо на тебя. Едва не сбивает с пути и даёт тот самый миг, когда стоит задуматься. Стоит ли игра свеч?

Я смотрела, как мужчина всей моей жизни играет с дочерью, что-то ей рассказывает, показывает какие-то фотографии. А я стою в сторонке, облокотившись на дверной косяк, и задумчиво наблюдаю за такой по-семейному домашней картиной. Мне было слегка неприятен факт вхождения Ксавье в круг общения Кати. Нет, я согласна, что Делакруа имеет полное право на знакомство и дальнейшее участие в жизни ребёнка, если на то есть его желание. Но за все года я привыкла думать, что Артур отец Екатерины. И это настолько было ново видеть того, на кого моя кровь и плоть похожа, как две капли воды. Волосы, глаза, лоб… Улыбка только моей была.

За окном продолжал поливать дождь, и мы с Ксавье решили никуда не ездить и побыть дома. Поиграть, заказать что-нибудь из суши-бара.

Катя же только обрадовалась такому повороту. Ей мужчина подарил навороченную куклу и большую книжку сказок на французском. Сказал, что специально привёз из Парижа. После этих слов, мне захотелось его стукнуть. Факт, что за нами следил детектив, нервировал, бесил и заставлял где-то глубоко в душе томиться тому чувству, которое я безуспешно пыталась вырвать из сердца.

Сомнение. Нет ничего хуже этого состояния. Оно медленно разлагает на части, ибо мечешься между одним выбором и другим. Мне надоело это чувство. Я уже ничего не знаю. Мне хочется верить, но так страшно. А ещё Катя… Она такая маленькая. Как она воспримет наш с Арти развод? Примет ли Ксавье, как… Как кого? Своего отца или моего мужчину? А если ничего не получится, то не только моё сердце будет разбито. Но за своё я уже не так волнуюсь. Главное, мой ребёнок.

В дверь позвонили, и я оторвалась от созерцания непривычной семейной картины отца, играющей с дочерью.

– Я открою, – Ксавье неожиданно подскочил и ринулся принимать «заказ».

Слегка была удивлена, потому что в прошлом он не спешил что-то сделать. Наоборот, выполняли приказы другие. А Делакруа лишь давал распоряжения, даже в таких мелочах.

Входная дверь захлопнулась. Дочка поднялась на ноги и хитро улыбнулась мне.

– Мама, а мне он нравится. Он такой красивый, правда, носатый.– С умным видом проговорила девочка.

Я не удержалась и рассмеялась. Ксавье подошёл ко мне сзади.

– Кэти, я говорил, что у твоей мамы очень красивый смех? – незаметно для дочери, мужчина провёл рукой по моей спине. Даже сквозь халат, чувствовала посыл жара. Это было волнующе…

– А ты мне что-нибудь купил?– подумав, спросила дочь.

– Катя, – строго начала я.

Ксавье выступил вперёд и присел на корточки.

– Солнышко, не думаю, что твоя мама будет в восторге от тонны шоколада. Но мы можем её уговорить, – заговорщицки прошептал мужчина и что-то сказал на ухо малышке.

Делакруа выпрямился и взял дочку за руку. Они оба посмотрели на меня таким умоляюще-наглым взглядом, что я не удержалась и закатила глаза, растягивая одно-единственное слово: «Ладно».

Время тянулось неимоверно медленно. Мы сидели втроём на кухне и кушали. Время было уже обеденное, за окном хмурилось небо, оповещая, что с минуты на минуту будет дождь. А может, ещё и гроза.