Отчаянные

Келлан был красавцем – такие привлекают внимание, как только войдут. Я уже привыкла к подобной реакции и больше не переживала. Во всяком случае, не так, как прежде.

Алчущая сотрудница отеля нахмурилась, вручив Келлану квитанцию. Судя по разочарованию на ее лице, когда Келлан даже не взглянул на нее, произнося благодарность, она надеялась на приглашение наверх. Ее глаза наконец остановились на мне, и я подавила улыбку. Может, ей и пригрезился быстрый перепихон с сексуальным парнем, готовым покинуть ее вестибюль, но Келлан больше таким не занимался.

Прижавшись к нему, я вежливо поблагодарила ее за приятное времяпрепровождение и прыснула, все еще будучи на взводе после брачной ночи. Келлан поцеловал меня в макушку и повернулся к выходу.

– Как приедем – позвоню Гэвину и приглашу к нам домой, позавтракаем там. Можно устроить и официальное знакомство семейств, как считаешь?

Келлан улыбался уверенно, и это согревало меня. Он считал своего отца «семейством». Как небо и земля по сравнению с периодом, когда он вообще не хотел с ним общаться.

– Ага, здорово. – Я съежилась. – Правда, мои родители собираются меня убить. – Я посветила кольцом. – А потом – тебя.

Келлан только пожал плечами, направляясь к парковке. Галантно отворив дверцу, он чмокнул меня в щеку, когда я скользнула в салон «шевелла». Сияя улыбкой, он ринулся вокруг машины к водительскому месту. Он был счастлив: наконец-то я стала его женой и никуда не денусь. Я всегда надеялась, что мой муж будет от меня без ума, но Келлан превосходил все ожидания. Глубина его чувства порой бывала обременительной, но и моя любовь была ничуть не слабее. Он значил для меня все.

Он сел за руль, и я подвинулась, чтобы быть как можно ближе к нему. Улыбнувшись, он обнял меня за плечи.

– Скучаешь? – спросил он низким и сиплым голосом.

Кивнув, я потянулась, чтобы его поцеловать. Келлан с готовностью ответил тем же, придержав меня за щеку. Я подразнила его языком, и он отозвался стенанием, оттолкнув меня:

– Эй, это я собрался тебя дразнить, а не наоборот!

Он очаровательно надул губы, и я не сдержала смешка:

– Прости, научилась у мастера.

Келлан драматически выдохнул и убрал руку с моего плеча, чтобы включить зажигание.

– Думаю, мне это пригодится.

Мощный двигатель ожил, и на лицо моего мужа вернулось довольное выражение.

Мое же лицо явилось зеркальным отражением лица Келлана, когда я положила голову на его плечо. День был отличный, и ничто не могло помешать моему счастью – пускай администраторша нагло пожирала моего мужа глазами, а папа готовил мне взбучку, пусть даже к нам собрался наведаться вновь обретенный отец Келлана.

Мы свернули на узкую улочку, и я ощутила близость дома. Мне понравилась ночь на стороне, но я была рада вернуться. А еще больше я радовалась тому, что переехала сюда несколькими неделями раньше. Когда Келлан подъехал к своему белому двухэтажному жилищу, там уже стояла машина. Келлан глянул на ярко-красную спортивную «джетту» и нахмурился. Я тоже выглянула, гадая, кто там, – автомобиль не принадлежал никому из моих знакомых.

Выключив двигатель, Келлан хмыкнул и распахнул дверцу. Я отворила свою, думая, что это, возможно, Гэвин с детьми. Он ехал из пригорода. Может быть, взял машину напрокат? Правда, мне было трудно поверить, что Гэвин вдруг явился без спроса, не уведомив Келлана. Вдобавок он не знал дороги. И я весьма сомневалась, что на прокатной машине бампер будет украшен наклейкой «Нацелился в жопу – хоть за волосы схвати».

Понимая, что за рулем женщина, скорее всего одна из многочисленных «бывших» Келлана, я нехотя поплелась за ним к парадной двери. Черт, если какая-нибудь цыпа в одном плаще заявилась сюда при моих родителях, мне конец.

Дверь была не заперта, и Келлан вошел. Взяв за руку, он втащил меня в прихожую. Его дом был не самым просторным. От порога можно было свернуть направо, к лестнице, уводившей к спальням, налево – в кухню или идти прямо, в гостиную. Мои родители сидели как раз в гостиной, на раздолбанном диване Келлана, и на лице отца застыло глубочайшее недовольство. Мама сдерживалась, но мне было ясно, что и она не в восторге.

Я не вполне понимала, что именно их раздосадовало – мое внезапное бегство или особа, развалившаяся в уютном кресле Келлана, которое хранило для меня массу воспоминаний, ибо Келлан отдал его мне, когда мы расстались. Это свидетельствовало о многом: Келлан оставался заботливым даже в тот период, когда я не заслуживала ничего доброго. В кресле устроилась какая-то странная девица. Она сидела боком, закинув ноги в туфлях на шпильках на подлокотник, и у меня засосало под ложечкой.

Заслышав нас, девица запрокинула голову, чтобы видеть дверь. Келлан, взглянув на нее, лаконично выругался и обеспокоенно посмотрел на меня. Я же и вовсе заледенела, гадая, кто она такая.