Отчаянные

– Келлан, торговать будут не моим телом. Незачем извиняться за поступки многолетней давности. Мне просто… неприятно, что твоя интимная жизнь окажется у всех на виду.

– Мне наплевать, – пожал плечами Келлан и погладил меня по щеке. – Я одного не хочу – чтобы это ранило тебя.

Потершись о его руку, я протяжно выдохнула:

– Что ж, я хоть буду готова. И вряд ли стану сама смотреть эти записи.

Я ухмыльнулась, а Келлан рассмеялся, после чего я покачала головой и закрыла глаза. Жаль, что миру предстояло увидеть моего мужа во всей красе, но это и в самом деле было не важно. Он был уже не тот человек. Он стал моим мужчиной.

Разомкнув веки, я всмотрелась в его озабоченное лицо. Желая уменьшить страх Келлана, что я порву с ним из-за этого, я игриво пробормотала:

– Ну и кобель же ты.

Он тряхнул головой и потянул меня к себе. В следующую секунду я вспомнила, что у нас еще много дел, что нас ждут. Едва я дернулась, чтобы напомнить Келлану позвонить Гэвину, в дверь спальни постучали.

– Кира, солнышко, у тебя все в порядке? – донесся встревоженный мамин голос.

Келлан зашевелился подо мной и отстранил меня, чтобы подняться. Мечтая вернуться в его объятия, я села и одернула тесное платье.

– Да, входи.

Переступив порог, мама со смешанными чувствами взглянула на Келлана. Я видела, что она потрясена услышанным внизу. Маме очень нравился Келлан, но она пеклась обо мне не меньше папы, и Келлан вынуждал ее нервничать. Красота, слава и молодость обычно плохо уживаются с моногамией. Она прилагала все усилия, чтобы поверить в моего кавалера, но была, конечно, убеждена, что рано или поздно он от меня сбежит.

Но она не знала Келлана так, как знала его я. А я была уверена, что он этого не сделает. Он уже пожил той жизнью и теперь искал большего. Он хотел найти себе спутницу – и ею стала я.

Я нацепила на лицо светлую улыбку, пока мама шла ко мне. Келлан посмотрел куда-то вдаль, а затем поцеловал меня в щеку.

– Пойду позвоню Гэвину и проверю машину. Через минуту вернусь.

Кивнув, я поцеловала его пальцы.

Мама проводила Келлана взглядом и села на постель рядом со мной. Она ни о чем не спросила, но прежняя обеспокоенность все еще ясно читалась в ее зеленых глазах. Положив руку ей на колено, я повторила:

– Все в порядке, мама, честно.

Она была явно обескуражена.

– Какой может быть порядок с ним и с той девицей?..

Она не договорила, и я пожала плечами:

– Это было сто лет назад, задолго до меня. Запись не имеет ко мне никакого отношения. Теперь шок прошел, и я успокоилась. – Мама недоумевала, и я со смешком положила голову ей на плечо. – Он уже не тот, и… – Я помедлила, вдруг вспомнив о собственных промахах. – Я не могу упрекать его прошлым.

Уловив мою интонацию, мама отстранилась, чтобы я видела ее.

– А как насчет твоего прошлого? – Она внимательно изучала мое лицо. – Может, расскажешь, солнышко, что на самом деле произошло между тобой и Денни?

Я моргнула, застигнутая врасплох. Мама и папа смирились с тем, что Денни покинул меня ради работы на родине. Но мама была наблюдательной, заботливой и любопытной, а потому, несомненно, свела воедино виноватые взгляды и перешептывания, благодаря которым сложила пазл «Денни – Келлан – Кира», оказавшийся намного больше предложенного мной крошечного фрагмента. Конечно, она подозревала об истине. Ощутив на глазах слезы, я замотала головой. Нет, я не расскажу ей, каким была чудовищем, не скажу, что она воспитала существо еще более порочное, нежели мужчина, заснявший на видео свой секс с соседкой по квартире. Пусть лучше считает меня невинной овечкой. Но в таком случае я окажусь лгуньей.

Понурив голову, я прошептала:

– У меня был роман с Келланом. Денни узнал и бросил меня. – Слезы потекли по щекам. Быстро глянув на нее, я выдавила: – Прости, мамочка.

Она видела, как мне больно, и глаза у нее заблестели. Я ждала упреков, но их не было. Взамен мама крепко обняла меня. От этого я лишь пуще расплакалась. Покоясь щекой у нее на плече, я дала волю раскаянию. Я рыдала в ее объятиях, а она нашептывала слова утешения и гладила меня по спине.

Когда слезы иссякли, я подняла голову:

– Ты меня презираешь?

Мама вытерла мне глаза и с ласковой улыбкой покачала головой:

– Конечно нет.

– И не будешь кричать? – не поверила я. – Не скажешь, какая я мерзкая?

Я начала опускать голову, и мама придержала меня за подбородок. Она долго смотрела мне в глаза, пока не ответила:

– Я не могу наказать тебя больше, чем ты уже наказала себя сама. – Она мотнула каштановыми локонами, скользнувшими по ее плечам. – Если бы ты не раскаивалась, мы с папой подлили бы масла в огонь. – Она широко улыбнулась и погладила меня по щеке. – Но ты явно измучилась, и я не могу представить, чтобы ты когда-нибудь повторила содеянное.

Я энергично замотала головой. Нет, я не хотела повторения этой пытки. Мама ухмыльнулась и отняла руку.

– Меня куда больше расстроило твое замужество за моей спиной. – Скрестив на груди руки, она поджала губы и вскинула брови. – Не хочешь объясниться?

Понимая, что так легко не отделаюсь, я вздохнула.