Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

— Фокус состоит в том, — неожиданно горько рассмеялся Герцог, — что при известном желании меня можно причислить к тем, кто нарушил узаконенные формы поведения и, следовательно, должен быть наказан или же, иначе говоря, принесен в жертву.

— Неужели для вас столь необходимо принести в жертву виновную А-форму?

— Да, это важно. Но они не понимают, что в данном случае, принеся в жертву одного, убьют нас обоих. — Герцог устало откинулся к стене и закрыл глаза.

— Вы чувствуете смущение, Вильямарбор. Вам пора отдохнуть.

— Я не могу отдыхать, пока все не прояснится.

— Действительно, — Мистербоб встал. — Тогда вы должны идти прямо к Маргаретхирн и объяснить ей все это. Мы должны объяснить это каждому, кто присутствовал при нападении на Редбатлера и стремится принести вас в жертву…

— Нет, — перебил Герцог. — Еще не время.

— Мистергерцог, мне не нравится, когда меня так невежливо прерывают.

— Извините меня, — Герцог жестом остановил возражения арколианца. — Однако если люди узнают сейчас о том, что я стал АВ-формой, среди них непременно найдутся те, кто будет продолжать настаивать на необходимости принести меня в жертву. Пожалуйста, не просите меня объяснять вам, почему я так считаю. Я попытаюсь сделать это не раньше, чем вы поймете смысл слова «гангстер».

— Я наведу справки и попытаюсь уяснить это понятие, — пообещал Мистербоб.

— Замечательно, тогда мы и обсудим эту тему, — обрадовался Герцог. — А пока все, что вам нужно делать, это чувствовать меня, Мистербоб. Я пахну правдой?

Посол хранил молчание.

— Так что же? — требовательно повторил Герцог.

— Вильямарбор, — медленно сказал арколианец, — вам следует знать, что ваше чувство правды вытесняется чувством веры.

— Что это значит? Не понимаю. Вы чувствуете, что я лгу?!

— Нет. Вы не лжете. Вы искренне отстаиваете то, во что верите. То, что вы принимаете за правду. Мне кажется, у вас это называется «тенью правды».

Внезапно что-то сдвинулось в мозгу Герцога, и он понял, что понапрасну теряет драгоценное время. Ведь именно этого момента он и ждал. А сейчас вместо того, чтобы воспользоваться им, занимается пустословием. Он должен немедленно выбраться отсюда, чтобы предотвратить несчастье, и уж тогда болтать сколько влезет…

— Мистергерцог, ваши чувства меняются слишком быстро. Возможно, вы больны. Быть может, вам стоит прилечь?

— Позже. Сейчас мне нужно во что бы то ни стало выбраться отсюда.

— Да, — подтвердил Мистербоб. — О том же самом я говорил вам совсем недавно, предлагая отправиться к Маргаретхирн. Но вы отказались.

— Я был не прав, — признал Герцог, вооружаясь снятым с микропроектора лазером. — Вы и правда готовы помочь мне выбраться отсюда? Прямо сейчас, немедленно?

— Я помогу вам. Я сделаю все от меня зависящее, но объясните, зачем вам это? — спросил арколианец, не скрывая удивления по поводу происшедшей с Герцогом перемены.

— Мой друг намерен совершить серьезную ошибку. Если информация, которую я получил от В-формы, правдива, то мой друг спутался с боевиками из антиарколианской фракции. Он может повредить лайнер, и я должен помешать этому. Он мой друг, и я не хочу видеть его принесенным в жертву за допущенную ошибку. Вы тоже мой друг, и я не хочу, чтобы вам был причинен вред. Понимаете?

— Вы льстите мне, мистергерцог.

Герцог направил лазер на стену и включил. Рубиновый луч скользнул по стеновому покрытию, оставляя бугристый черный след.

— Мы обязательно поговорим с вами обо всем этом более подробно после того, как я свяжусь с капитаном лайнера или с другими разумными А-формами. Но прежде мне надо помочь моим друзьям, а для этого выбраться из тюремного отсека. Я не принесу вам вреда. Я издаю запах правды? — он выключил лазер.

— Да. Хотите, чтобы я поговорил с надзирательницей, или мне лучше сразу связаться с Маргаретхирн? — спросил Мистербоб.

— Нет-нет, мы сделаем по-другому. Переговоры займут слишком много времени, а его-то у нас как раз и нету. Разумные А-формы верят, что я желаю вам зла? Вот на этом мы и сыграем. Я буду вести себя так, будто намерен причинить вам величайший вред, и в страхе за вашу жизнь надзирательница выпустит нас из тюремного отсека.

— Действительно? Мне не терпится увидеть, как сработает ваш план. Мы уже идем? — арколианец был полон энтузиазма, и Герцог подумал, что он и впрямь отличный парень.

— Идем. Вы, Мистербоб, первым, а я за вами.

— Действительно, — теперь голос арколианца напоминал восторженное кудахтанье. — Действительно, действительно, действительно…

Выйдя из камеры, они прошли по коридору и остановились перед ведущий в тюремный отсек дверью, Мистербоб нажал на кнопку звонка, и из служебной комнатки выглянула надзирательница. Он ощутил исходящий от нее запах неприязни. Пытаясь скрыть свои чувства, она изобразила на лице улыбку, растаявшую, едва только Герцог оказался в поле ее зрения.

Источая запах тревоги и страха, надзирательница все же сделала несколько шагов вперед.

— Господин посол, заключенному нельзя покидать тюремный отсек!