Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

— Ты рассчитывал обхитрить всех? Голову под пули не подставлять, а денежки за похищение арколианцев получить? Идея недурна, я недооценил тебя, но судьба переиграла нас обоих, — продолжал Бэчман, лишенным выражения голосом.

— Нет, почему же? По-моему, дела идут не так уж плохо, — проговорил Вонн, все еще недоумевая, кто вынул дешифратор из панели управления и как Бэчман не заметил его.

— Ты сошел с ума! В любой момент сюда нагрянут охранники и убьют нас обоих.

— О нет, только не меня! — возразил Вонн.

— Это почему же?

— Потому, что на борту лайнера есть, по крайней мере, три человека, которые подтвердят чистоту моих намерений. Двое из них — мои братья и должники. Они очень пригодились бы тебе в этой ситуации, если бы ты их не предал.

— О чем ты говоришь?

— Ты понял бы меня лучше, если бы чаще имел дело с наемниками. У них есть одно неписаное, но свято чтимое правило. Вне зависимости от того, на чьей ты стороне, за кого или против кого дерешься, ты должен заботиться о своих людях. Если ты обращаешься с ними, как должно, и выполняешь свои обязательства, они будут стоять за тебя горой и, коли придется, не дрогнув, пойдут на смерть. Вместо этого ты, — Вонн обличающем жестом ткнул в сторону Бэчмана пальцем, — решил всех нас предать. Ты вел себя словно чокнутый злодей из боевика, а все они, как известно, кончают плохо. И, знаешь, кто те двое, которые будут свидетельствовать в мою пользу? Это твои люди, те, кого ты оставил за дверью.

— Наивные дурни!

— Я бы так не сказал, но не в этом суть. Дурни или нет, они будут жить, а тебе лучше повеситься до прихода охранников. Кстати, я могу помочь тебе в этом. Если только ты не…

— Если что? — заинтересованно склонил голову на бок Бэчман.

— Если ты не собираешься покаяться в содеянном. Рассказать о своих работодателях и хотя бы материально компенсировать тот вред, который нанес своим прежним товарищам и семьям погибших по твоей вине.

— И что тогда? — на губах Бэчмана блуждала снисходительная улыбка.

— Тогда тебя, может быть, не прикончат, как ядовитую гадину, хотя ты этого заслуживаешь, а приговорят к пожизненному заключению, — обнадежил его Вонн.

— Над этим стоит подумать. — Бэчман обернулся к панели управления и повернул какой-то рычажок.

За спиной Вонна послышались шипение и свист, означавшие, что двери в дипломатический отсек закрылись. Вонн попытался выхватить из-под халата пистолет, но был остановлен Бэчманом.

— Не делай этого, — произнес тот наводя на Вонна пистолет Ксегга. — Ты разочаровал меня. Таких благоглупостей я от тебя услышать никак не ожидал. Взгляни-ка лучше на тот столик. Видишь дешифратор?

«Что за дьявольская игра? — пронеслось в голове Воина. — Если он знал о дешифраторе, то почему не поставил его на место и не катапультировался вместе с арколианцами? Ни-че-го не понимаю! До чего же неудобен этот халат, и как погано, когда работает только левая рука. Ай-ай-ай!»

— Ты зря запер двери. Пройдет всего несколько минут и мой нетерпеливый друг начнет превращать их в решето, — хладнокровно промолвил Вонн. — И не пугай ты меня, ради Бога, этим самопалом!

Бэчман нервно сглотнул слюну, а Вонн, как ни в чем ни бывало, продолжал:

— Ты плохо информирован о том, как ведут дела наемники, и еще меньше знаешь об оружии, которое держишь в руке. Ни один профессионал, будучи в здравом уме, не станет пользоваться Ксегговыми самопалами. Слов нет, патроны к нему обладают изрядной силой, но оно страшно ненадежно. Им пользуются только отбросы общества, которым уже нечего терять, самоубийцы или начинающие террористы. К какой группе причисляешь себя ты?

— Твоя предсмертная речь слишком затянулась!

— У тебя не будет шансов произнести свою, если ты нажмешь на спуск. То, что произошло со мной, — Вонн приподнял висящую на перевязи руку, — не было случайностью. И мне еще повезло, могло бы оторвать и голову. Эти самопалы разрывает в четырех случаях из десяти, и тебе следовало бы навести справки, прежде чем использовать их в деле…

— Заткнись! — гаркнул Бэчман.

— Исключая меня, никто из твоих людей пока что не пострадал, — продолжал Вонн. — А это значит, вероятность взрыва весьма и весьма высока. Не сорок, а, я бы сказал, все восемьдесят с лишним процентов.

— Черт бы тебя побрал…

— Ну, хорошо, давай проведем эксперимент, — предложил Вонн, отводя правую руку, чтобы открыть грудь. — Стреляй, и мы поглядим, что из этого получится. Немалый опыт подсказывает мне, что, в лучшем случае тебе оторвет руку, а в худшем… Не хочу каркать, но, сдается мне, ты будешь умирать долго и мучительно…

Ствол Ксеггова пистолета задрожал.

— Чего ты ждешь? Размышляешь, какая смерть предпочтительнее?

— Чтоб ты сдох! — крикнул Бэчман, отбрасывая пистолет. — Чтоб вы все сдохли, поганые уроды!

Вонн сунул левую руку под халат и вытащил пистолет.

— Ублюдок! — прохрипел Бэчман, отыскивая глазами брошенное им оружие, наполовину утонувшее в длинном ворсе ковра. — Мне давно уже следовало приказать Брутусу убить тебя.

— Да, — согласился Вонн. — Это было бы верным решением.