Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

Винтерс, вцепившийся в баранку, словно опасаясь, что ее отнимут, немедленно завладел автоматом.

— Почти готово, — поправил он, оттягивая двумя пальцами затвор. Раздался щелчок механизма — возвратная пружина сработала. — Вот теперь совсем готово.

— Запомни, — сказал Мэй, — и тебя это тоже касается, Вонн, — по возможности избегать стрельбы. Огонь открывать только в случае какой-нибудь серьезной проблемы.

Винтерс причмокнул губами:

— Ну, еще бы!

— Я не шучу, — повысив голос, сказал Мэй. — Иначе все наши планы полетят к чертям собачьим, и все, что мы делали до сих пор, тоже. Мы можем серьезно вляпаться, потому что наши разрешения на ношение оружия просрочены. Даже если все пройдет гладко, я не хочу, чтобы нас засветили под эту статью. Вспомните про Герцога.

Наемники в ответ оживленно загомонили. Винтерс тряс головой и поддакивал, готовый согласиться на все, лишь бы поучаствовать в операции. Вонн отнесся более иронично к монологу капитана:

— Закругляйся, Мэй! Иначе мы никуда не успеем.

— Ребята, — громко заявил Винтерс. — Уже время. Все посмотрели в окно. Со стороны водителя, за деревьями, действительно уже мелькал красный корпус автомобиля спортивной модели. Малолитражка двигалась в их направлении.

— Уверен? — спросил Мэй.

— Самое время, — Винтерс возбужденно заерзал на сиденье.

— Ты знаешь, что делать?

— Еще как, — он смотрел, как машина въезжает на дорогу и считал. Досчитав до трех, он загнул один палец, потом снова досчитал до трех и загнул второй. Когда он сделал это в третий раз, «самое время», по мнению Винтерса, очевидно, пришло. Он рванулся вперед, утопив педаль газа. Мэя бросило между передними сиденьями. Гудки сигналов дружно взревели — и раздался визг тормозов и покрышек — а за ним скрежет металла. Автомобиль мотнуло по странной траектории — так что Мэй, в конечном счете, оказался где-то на дне кузова.

— Представляю, что скажут в бюро аренды, где мы взяли эту колымагу напрокат, — пробормотал он, поднимаясь.

— А как его остановишь? — пожал плечами Вонн, понемногу распутываясь из ремней безопасности.

Винтерс опустил стекло со своей стороны, и в машину хлынул поток ругательств с улицы.

— Он выходит из машины, мистер Мэй. Только вид у него какой-то неприветливый.

— Еще бы, — сказал Мэй, распахивая задние двери. — А сейчас он еще меньше обрадуется.

Капитан выпрыгнул из кузова и стал обходить место аварии столкнувшиеся фургон и красный автомобиль спортивной марки. Частицы красной краски оставили на боку фургона стойкую отметину — точно кровавый порез.

— Да, все улики против нас, — сказал Мэй, погладив шрам на боку машины.

В это время Баррис отчаянно сквернословил у окна водителя, обвиняя Винтерса во всех смертных грехах и нарушениях правил дорожного движения. Великан-наемник только учтиво улыбался в ответ и качал головой, пока Мэй не подоспел ему на помощь.

— Простите, — сказал он за спиной Барриса. — Можно вас на пару слов?

— Всему свое время, офицер, — огрызнулся Баррис, решивший, что к нему подошел инспектор. И тут он обернулся со словами: — Этот микроцефал отказывается подчиниться закону и выйти из маши… — Так это вы! — были его следующие слова. — Ну, теперь вы мне за все ответите! Теперь вы точно не получите от меня и ломаного кредита. И скоро вы будете сидеть в тюрьме, мой дорогой, как только сюда прибудет полиция.

— Ну, мы не станем так долго задерживаться.

— Что ж, меня это вполне устраивает, все равно за ремонт машины вы мне заплатите, капитан. — С этими словами Баррис собрался было покинуть поле боя, но не тут-то было. Мэй схватил его за рукав.

— У меня для вас новости, — сказал капитан. — Помните моего напарника, Герцога? У него проблемы с законом — и по вашей, между прочим, вине. То есть, я хочу сказать, здесь замешана продукция вашей фирмы, которую вы поставляете на рынок.

Баррис бесцеремонно вырвал руку и отряхнул рукав плаща.

— Меня это не удивляет. Скоро вы будете сидеть в одной камере вместе со своим другом.

— Он не виноват, Баррис. Виноваты ваши дистилляции. Так что теперь у вас остается на выбор: либо остаться и отрицать их существование, либо признать, что ваш продукт эффективен. В первом случае я охотно соглашусь с вами, что все это не более чем выдумка или легенда, хотя оба мы будем знать правду, не так ли? И очень скоро множество других людей также узнают эту правду.

— Не пытайтесь меня запугать, — сказал Баррис, направляясь к своему автомобилю. — У вас это все равно не получится.

— Эрик Диксон, — сказал капитан. — Вам что-нибудь говорит это имя? Наверняка говорит. Это один из добровольцев, с которым фирма подписала контракт на дистилляцию.

— А-а, герой космоса? Не знаю, зачем с ним заключали контракт. Ничего славного, кроме имени. Все остальное он давно пропил. Видимо, сделано это было скорее в целях рекламы. Какие у него могли быть знания, и кто бы их купил?

Мэй усмехнулся: