Отчаянные сердца

– Ты уверен, что она точно проживает по этому адресу?

– Я связался с местным участковым – он всё подтвердил.

– Молодец. Не знаю даже, как тебя отблагодарить. Только ты не расслабляйся пока – надо проверить все морги Москвы и Подмосковья. Меня интересует Оксана Красницкая, которая когда-то работала у Инги.

Никита достал из кошелька сто долларов и дал их Сергею.

– Больше пока не могу дать. Извини.

– Нормально. Я понимаю. Только мне хотя бы фото нужно.

– Ты прав. У меня есть в ящике стола. Сейчас дам.

Никита немедленно поехал в Подольск на электричке. Инга жила в пятиэтажном сером панельном доме на втором этаже. Никита позвонил в дверь её квартиры. Дверь открыла девушка в красной кофте с ребёнком на руках. Малышу было на вид года полтора-два. Девушка была какая-то осунувшаяся, блёклая с красноватым лицом. Никита профессиональным глазом оценил обстановку за её спиной. Видно было, что в квартире делали ремонт, значит, у хозяев водились денежки.

– Мне нужна Инга Вячеславовна Ветрова, – сказал Никита.

– Зачем? – спросила девушка.

– По поводу работы. Наша фирма хочет предложить ей выгодную работу в Москве.

– В Москве? Её и тут вроде бы всё устраивает. Откуда вы узнали о ней. Наш шеф пересекался с ней на старой работе. Можно с ней побеседовать? За предложение денег-то не берут. Мы ей предложим, а она выберет, надо это ей или не надо.

– Она на работе сейчас.

– А, где она работает?

– В банном комплексе.

Девушка назвала адрес. Никита предположил, что это была дочь Инги.

Инга трудилась администратором банного комплекса на окраине Подольска. Она сидела за стойкой, похожей на рецепшн, и смолила сигарету, нарушая новое российское законодательство запрещающее курить в помещениях. У неё были кудрявые крашенные в медный цвет волосы красноватое одутловатое лицо. Обычно мамками становились бывшие проститутки, которые бывают более-менее смазливыми или хотя бы миловидными. Инга с её данными даже в молодости вряд ли могла привлечь к себе внимание мужчин. Так что, возможно, она пришла в сутенёрши не из самой древней профессии. Хотя каких только не бывает проституток в природе, на вкус и цвет, как говорится, товарища не бывает. Никита подошёл в стойке. Инга встала, положив сигарету в пепельницу.

– Слушаю вас.

– Мне бы отдохнуть, – сказал Никита.

– Один или в компании?

– Один.

– На сколько часов?

– Ну часа три-четыре.

– Так три или четыре?

– Три.

– Пять тысяч рублей.

– А, если не один?

– Если вас двое будет, то это же время по четыре тысячи с носа получится.

– Интересно. Я тут не совсем точно выразился, не один не в смысле с каким-то своим другом или товарищем, а в том смысле, что, может быть, у вас есть такие работники, которые могли бы как-то скрасить мой досуг.

– Проститутку хотите? Или мальчика?

– Мальчика? Что за гадость.

– Проститутку?

– Да.

Никита наигранно воровато огляделся по сторонам.

– А вы не из полиции случайно? – усомнилась в искренности Никиты Инга.

– Какой из меня полицейский?

– ФСБ?

– Куда вы загнули?

– Разве я похож на чекиста или мента?

– Похож. Есть в морде что-то очень даже мусорское, что никаким скальпелем не выскребешь.

– У вас прямо звериное чутьё. Я действительно из полиции, майор Вершков.

– Чем обязана?

– Пропала Оксана Красницкая, работавшая у вас ещё, будучи Оксаной Денисовой.

– Ах, эта сказочная история золушки. Сказка оказалась с плохим концом, и принц в ней был староватым.

– Вам совсем не жаль Оксану?

– Жаль, а она разве мертва?

– Нет, о ней ничего неизвестно. Мне нужны контакты её подруг в вашей организации, наверняка такие были, когда она трудилась под вашим началом.

– Знаете сколько таких Оксан, Оль, Маш и Свет прошло через наши заведения?

– Но Оксану-то вы помните.

– Это так. Так сложились пазлы в памяти, что она вспомнилась мне. Проститутки редко выходят замуж за богатых буратин; чаще за всякий сброд, такой же, как и они сами.

– Вы их за людей не считаете, хотя получаете деньги с их деятельности.

Инга горько усмехнулась и закурила новую сигарету.

– Я сама была такая, как они.

– Мне очень нужны подруги Оксаны, их контакты.

– Буратино хорошо платит вам. С какого перепоя, я должна вам помогать.

– Надо же найти человека.

– Зачем? Вдруг она счастлива, барахтается в постели с молодым любовником и проклинает старого муженька. Хотите сломать людям весь кайф?

– Хочу просто разобраться в этом деле. Эдуард Михайлович очень любит Оксану. Если с ней всё хорошо, он отпустит её с миром. Он порядочный человек и филантроп.

Инга засмеялась.

– Навидалась я таких филантропов.

– Подумайте, зачем ему мараться? Зачем рисковать таким состоянием и положением?

– Ну, знаете, у богатых свои причуды.

– Инга, я не хотел прибегать к крайним мерам, но вы сами меня к этому вынуждаете. Вы ведь занимались неблаговидным делом. За сутенёрство статью никто не отменял. И сейчас не исключено, что продолжаете заниматься тем же. Человека, который напишет на вас заявление и даст признательные показания против вас, мы найдём.

Лицо Инги исказилось от злости и гнева.

– Мусор он и в Африке мусор.

– Это не конструктивный разговор.