Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс

Подъем по лестнице в горящем доме — что может быть ужаснее? Но нужно идти. Стараюсь собрать в кулак всю имеющуюся волю. Да и времени, по правде говоря, на то, чтобы лелеять свою фобию, просто нет. Все равно, наверное, мне конец, говорю себе я, так что боюсь я высоты или нет, не так уж важно.

Необходимо преодолеть один-единственный пролет, отделяющий меня от второго этажа. Было бы о чем говорить. Поднявшись, я, конечно, буду по-прежнему находиться в смертельной ловушке, но, по крайней мере, одним страхом будет меньше. Легкие болят, и приходится остановиться, чтобы откашляться. Лестница зловеще трещит под ногами, и несколько ступеней, по которым я только что прошел, треснув, обрушиваются вниз, исчезая в пламени. Дороги назад нет, поэтому остается только двигаться вперед. Быстро перебирая ногами и стараясь не обращать внимание на жжение в легких, я преодолеваю оставшуюся часть лестницы за несколько секунд.

Оказавшись на площадке второго этажа, сворачиваю в первый попавшийся коридор, от души надеясь, что выбрал верное направление. С трудом набрав в легкие воздуха, я кричу: «Эй, здесь есть кто-нибудь?»

Ответа нет, зато я слышу, как в соседнем коридоре откуда-то с грохотом вырывается пламя и кто-то кричит от страха. Бегу туда, ориентируясь по слуху. Едва я успеваю сойти с места, как туда, где я только что стоял, падает горящая потолочная балка. Тут же приходит понимание того, что я едва избежал печальной участи сгореть, как свечка, в этом аду. Кроме того, ясно, что назад мне тем же путем уже не вернуться, но я стараюсь об этом не думать, сконцентрировавшись на поисках того, кто кричал.

В конце коридора я снова кричу, чтобы человек, если он еще жив, отозвался. Мне отвечает тоненький детский голосок, доносящийся откуда-то слева. Повернувшись на звук голоса, вижу открытую дверь, перед которой в полу зияет огромная дыра, мешающая попасть в квартиру. В другом конце комнаты я замечаю маленькую скрюченную фигурку. Там сидит девочка в розовой ночной рубашке, изо всех сил прижимая к груди медвежонка. Ей примерно столько же лет, сколько Алексу. Дыма в этом месте очень много, дышать практически нечем, до тошноты, и каждый вдох отдается болью в легких.

— Иду! — кричу я девочке. На крик уходит слишком много сил, и начинается кашель. Девочка успевает заметить меня, прежде чем недостаток кислорода и жар доделывают свое дело, и она, лишившись сознания, падает на пол.

У меня сильно кружится голова и темнеет в глазах. В полу перед дверью огромный провал, из которого вырываются языки пламени. Пробраться в квартиру нет ни малейшей возможности. Странно, что я вообще сюда дошел. А потом я слышу голос Гордона, зовущий меня.

— Дэмиен! — кричит он, появляясь рядом и хватая меня за руку. Он пытается оттянуть меня от двери, но я, собрав остаток сил, упираюсь ногами в пол, мешая ему сделать это.

— Она там, там… — с трудом говорю я, борясь с кашлем.

Увидев девочку, Гордон немедленно перелетает на другую сторону провала и оказывается в квартире. Подняв безжизненное тело девочки одной рукой, он успевает вылететь обратно за секунду до того, как обрушивается потолок.

— Держись! — кричит он, хватая меня за пояс свободной рукой и вылетая на улицу через ближайшее окно.

Оказавшись снаружи, мы благополучно приземляемся. Убедившись, что я могу стоять на ногах, Гордон передает девочку специалистам бригады «скорой помощи», потом хватает меня за плечи, как будто для того, чтобы накричать, но вместо этого прижимает к себе и крепко обнимает. Кричать он начинает позже, уже отпустив меня.

— Да о чем ты вообще думал?! Дэмиен, ты мог погибнуть! Ты хоть понимаешь это?

Я пытаюсь что-то ответить ему, но на меня тут же нападает приступ кашля.

— Ты не хотел спасать ее, потому что она из семьи суперзлодеев, — говорю я, когда кашель проходит. — Думаешь, что лучше бы она погибла, что общество не нуждается в людях, вроде нее. Или вроде меня.

— Я этого не говорил.

— Ты был с этим согласен.

— Нет. Дэмиен, идти в здание было опасно. Ты сам это доказал. Что бы я делал, если бы ты погиб?

— Лучше спроси себя, что бы ты рассказал маме.

Я вне себя от ярости. Отбрасываю ногой валяющийся на земле камень. Как же мне надоело с ним спорить. Разворачиваюсь и медленно, борясь с головокружением, иду на другую сторону улицы. Сажусь в машину. Гордон идет следом за мной и забирается на водительское сиденье, но двигатель не заводит.

— Ты меня здорово рассердил, — сообщает он. — Не послушался меня и мог пострадать или даже погибнуть. Но я хочу, чтобы ты знал — я тобой горжусь. Ты сделал то, что считал правильным. — Гордон кладет руки на руль и смотрит вперед, хотя мы все еще стоим на месте. — Я уважаю тебя за это. Я бы… не смог сделать то, что сделал ты сегодня, когда мне было столько же лет. Может, для тебя уважение супергероя ничего не значит и тебя… совершенно не волнует, что я твой отец, раз уж ты все время надо мной насмехаешься.