Отчаянный шантаж

Сибил хотелось съежиться в комочек или превратиться в невидимку, как всегда, когда на нее орали. Однако она собрала всю свою волю и ледяным голосом ответила:

– Конечно, денег. Она хотела, чтобы я потребовала для нее денег у вас, дала свои. Она кричала и ругалась, точно как ты сейчас. Похоже, что, отступая на десять шагов, я попала в самый центр.

– Когда она свяжется с тобой в следующий раз, я хочу знать об этом немедленно, – жестко сказал Филип. – Что ты ей сказала?

Сибил потянулась за халатом, и ее рука не дрожала.

– Я сказала ей, что твоя семья ничего ей не даст. И я тоже ничего ей не дам. Что я говорила с вашим адвокатом, что я сделаю все возможное, чтобы Сет остался в вашей семье.

– Ну, уже кое-что, – пробормотал Филип, хмуро глядя, как Сибил натягивает халат.

– Это самое меньшее, что я могу сделать, не так ли? – Ее голос был не просто ледяным, он звучал, как смертный приговор. – Прости меня.

Сибил прошла в ванную комнату и закрыла за собой дверь. Филип услышал решительный щелчок замка.

– Ну и прекрасно! Просто прекрасно!

Он схватил пиджак и бросился прочь. Казалось, хуже и быть не может. Оказывается, может.

Когда Филип приехал домой, в кофейнике плескалось лишь полчашки кофе. Когда он намылился, кончилась – большое спасибо Кэму – горячая вода. Когда он вошел в свою комнату в одном полотенце, замотанном вокруг бедер, на краешке его кровати сидел Сет.

Только этого не хватало! Сет внимательно оглядел Филипа с ног до головы.

– Привет.

– Ты рано встал.

– Хочу поработать пару часов. Филип отвернулся к комоду.

– Ты сегодня не работаешь. У тебя сегодня гости.

– Еще не скоро. Время есть.

– Как хочешь.

Сет не удивился, что Филип зол. Еще бы. Он ведь втрескался в Сибил. Непросто было прийти сюда, ждать и знать, что необходимо сказать какие-то слова.

– Я не хотел ее расстраивать.

"Дерьмо, – подумал Филип, натягивая чистые трусы. – Придется разговаривать».

– Ты не виноват. Просто ей надо было выплакаться, вот и все.

– Наверное, она здорово сердится.

– Нет, не сердится. – Смирившись со своей судьбой, Филип натянул джинсы. – Послушай, женщин трудно понять в самых лучших обстоятельствах, а сейчас обстоятельства дрянные.

– Понятно. – Может, Фил и не так зол, как показалось. – Я просто кое-что вспомнил. – Сет уставился на шрамы на груди Филипа: так было легче, чем смотреть ему в глаза. И потом, шрамы – это круто, очень круто. – А она расстроилась.

– Не все люди знают, что делать со своими чувствами. – Фил вздохнул, присел на кровать рядом с Сетом. Ему было стыдно. Он сам сорвал зло на Сибил только потому, что не знал, что делать со своими чувствами. – Поэтому они плачут, или орут, или убегают и дуются в углу. Сибил любит тебя, но она не знает, что с этим делать. И не знает, хочешь ли ты, чтобы она тебя любила.

– Я не знаю. Она… она не такая, как Глория. Она порядочная. Рэй тоже был порядочный, и я… они мне родственники, так? Поэтому я…

Филип понял, и его сердце сжалось.

– У тебя глаза Рэя. – Фил знал, что Сет поверит, если подобрать нужные слова. – Цвет и разрез глаз, но это еще не все. У тебя острый ум, как у Сибил. Ты думаешь, анализируешь, удивляешься. И стараешься поступать правильно, порядочно. В тебе есть что-то от них обоих. – Он подтолкнул Сета плечом. – Здорово, правда?

– Да. – Мальчик улыбнулся. – Здорово.

– Ладно, пошевеливайся, или мы никогда отсюда не выберемся.

Брюс Спрингстин с надрывом вспоминал о славных минувших деньках, Кэм выстругивал на станке пазы в доске, и, поскольку Филип приехал на верфь минут через сорок пять после брата, ему предстояла взбучка за опоздание. Незачем ждать, пока Кэм его заметит, нападение – лучший вид защиты. Филип приглушил радиоприемник, и Кэм тут же вскинул голову.

– Станок шумит, поэтому я делаю так громко.

– А мы с Сетом хотим сохранить барабанные перепонки, – заявил Филип.

– Что? Ты что-то сказал?

– Ха-ха-ха.

– Какие мы сегодня бодренькие, как я погляжу! – Кэм выключил станок. – Как Сибил?

– Отвали.

Кэм склонил голову к плечу, а Сет переводил взгляд с одного мужчины на другого, предвкушая отличное развлечение: драку братьев Куин.

– Я задал простой вопрос.

– Она выживет. – Филип схватил свой рабочий пояс. – Ты предпочел бы выгнать ее из города поганой метлой, но тебе придется смириться с тем, что я ее и пальцем не тронул, просто обругал.

– За что, черт побери?

– За то, что она меня разозлила! – выкрикнул Филип. – За то, что все вокруг меня злит. Особенно ты.

– Прекрасно. Хочешь подраться? Я к твоим услугам. Но я задал простейший вопрос. – Кэм вытянул доску из станка и бросил ее в общую кучу. – Сибил и так вчера досталось. Зачем ты еще добавил?

– Ты ее защищаешь? – Филип наступал на брата, пока они не оказались нос к носу. – Ты защищаешь ее после всего дерьма, которое вылил на меня из-за нее?

– У меня что, глаз нет? Я видел ее лицо вчера вечером. За кого ты меня принимаешь, черт побери? – Кэм ткнул пальцем в грудь Филипа. – Человек, лягнувший женщину в таком состоянии, заслуживает, чтобы ему свернули шею.