Отчаявшимся небо дает дождь (СИ)

Тот, шумно дыша, протянул Гору застегнутый чехол.

— Открой и посмотри! Красота невероятная!

Гор кивнул, наблюдая, как закрывается дверь за Катиной спиной.

— Повесь-ка на вешалку…

Прикрыв глаза, он с трудом сдерживаясь, досчитал про себя до десяти, потом встал и запер дверь. Схватив Роберта за грудки, он притянул его к себе и, вжавшись лбом в его лоб, злым шепотом спросил:

— Роб, кому ты рассказывал про Шато?

Тот испуганно захлопал глазами, беззвучно раскрывая рот, как рыба.

— Спрашиваю еще раз: кому ты слил эту информацию?

— Гор, родной мой, да как бы я мог? — проговорил наконец Роберт, и у него задрожали губы. — Я же не враг тебе, да и себе тоже!

— А кто имеет доступ к твоим файлам? Братья, любовницы, дети?

— Да никто, все хранится под паролями!

Гор отпустил его.

— На пресс-конференции меня в открытую спросили про Исхакову. У нас на корабле крыса, Роб.

Расправив лацканы костюма вновь ошарашенного Роберта, Гор плюхнулся в кресло перед зеркалом и уставился на свое отражение.

— Если мы не узнаем, откуда сквозит — все кончится плохо.

Роб перевел дыхание и сел на диванчик с боку.

— Как же так?.. Кто?..

— Вот и я о том же. Ладно, найди Катю. У нас сорок минут осталось.

* * *

Уже давно он не испытывал такого волнения перед началом концерта.

Все другие заботы остались позади. Гор Энерджи вышел на сцену, держа за руку свою временную вокалистку, Лизу Гиленсон — и почувствовал, что ему не хватает воздуха. Адреналин пьяным вином выплеснулся в кровь. Сердце тяжелыми ударами билось в грудной клетке.

Зал укрывал полумрак, но ему даже не нужно было света, чтобы чувствовать взгляды, устремленные на него. Партер казался заполненным до отказа, правда, ложи и бельэтаж чернели пустыми прорехами, но туда его настоящие фанаты редко покупали билеты.

Настоящие поклонники были здесь, на расстоянии вытянутой руки. Они аплодировали. Ни за что. Просто потому, что он к ним вышел.

Гор отпустил руку Лизы, поправил гарнитуру на ухе.

— Приветствую всех! — крикнул он чуть громче, чем стоило — и на фоне звука его голоса раздалось своеобразное гудение. — И я тоже люблю вас и хлопаю вам, вот так!

Гор вскинул руки и принялся аплодировать залу. Зал откликнулся, прихлынул волной поднявшихся со своих мест зрителей, и гром аплодисментов усилился вдвое.

— А теперь давайте взорвем этот вечер живой музыкой! Поехали! — прокричал он в зал, вскидывая вверх кулак, и четыре мощных прожектора осветили сцену. Гор подошел к концертной установке — колоссальной махине, похожей на рояль, пульт ди-джея и панель управления космическими полетами одновременно, и из колонок хлынул звук ханга. Еще несколько пассажей — и музыка полетела, запульсировала, забила фонтанами вверх и в зал, сливаясь с ангельскими вибрациями голоса Лизы.

И Гор чувствовал, что в зал льется не только музыка, туда как будто выплескивались его жизненные силы, электричество, пульсировавшее в венах и артериях. К середине концерта Гор вспотел весь насквозь, как давно не бывало, а к концу чувствовал странную смесь возбуждения и кромешной усталости, точно кто-то мастерски подрезал ему жилы, и еще чуть-чуть — и он просто сложится прямо на сцене, как брошенная марионетка.

После концерта его не хотели отпускать. И когда Гор вышел на сцену на бис, ему вдруг в голову пришла неожиданная мысль. Он хлопнул по гарнитуре, включая микрофон, и заговорил в зал.

— Я хочу сыграть вам сейчас одну вещь… Это будет импровизация, так что не судите строго. Эта композиция еще никогда нигде не звучала, и, возможно, больше нигде и не прозвучит, но я хочу подарить ее вам — и тем, кто сейчас ждет меня дома. Спасибо вам всем за то, что вы есть в моей жизни.

Он подошел к установке, тронул настройки — и заиграл музыку, которую сам слышал в первый раз.

Она начиналась, как вариация на дождь Илоны, с тяжелой тучи и хлынувших с небес потоков — но дальше стала превращаться в грозу, резкую и страстную, с хлещущим ветром и ослепляющими молниями. И это была его собственная, настоящая гроза! Музыка набирала мощь, пока вдруг не оборвалась на самой высокой ноте — И Гор понял, что выдохся. Внутренний стакан опустел. Быстро завершив мелодию простенькими пассажами, он закончил композицию.

Когда вспыхнули осветители в зале, он увидел, что люди повставали со своих мест и аплодируют. С трудом преодолевая дрожь в коленях, Гор поклонился, подобрал с края сцены цветы и большое плюшевое сердце, и ушел за кулисы.

Рухнув в гримерке на стул, он просипел Робу:

— Налей мне выпить!

Опустошив полстакана коньяка, Гор отказался от всех предложений отметить успешный концерт в квартале развлечений.

В кои то веки он торопился домой.

А по пути назад, в летуне ему позвонил Толя.

— Привет, просто что так долго не перезванивал…

— Да пошел ты в жопу! Ты бы еще в следующем году позвонил, — отмахнулся от Анатолия Гор. — Будь добр, отключись сам — у меня пальцы не гнутся.

— Стой-стой, погоди минутку! Буквально пару часов назад была объявлена в розыск некая Илона Зорина. Судя по описанию, это та самая твоя девица!

Гор насторожился.

— И что?