Отче

— И я стал служить тому, кто спас меня от голодной смерти. Согласитесь, не самая красивая история... Вы довольны?

— Вполне. Вам никогда не приходило в голову, что Господь плохо обошёлся с вашей детской судьбой?

— О, что вы, разумеется нет! Это было испытанием, которое я прошёл. Я горд тем, что Господь решил обратить на меня свой взор и привёл к тому месту, где я нашёл Дом. 

Лилиан хмыкнула, повела плечами, о чём-то задумалась. 

— Значит, можно сказать, что вся моя жизнь, если она кажется безрадостной — всего лишь испытание перед чем-то? Но, Святой отец, как понять это? Как понять, где кончается жизнь, а где начинается испытание? 

— В Вашем случае, осмелюсь взять на себя эти слова, всё довольно просто. Вот оно — Ваше испытание. Господь отчаянно желает помочь Вам, раз соединил наши жизни. 

Уходил Сандор тем вечером с ощущением незавершённости и тоске. Как будто... Как будто ему хотелось бы сказать что-то ещё, как будто он сделал слишком мало.

Глава 7

Время очень похоже на воду. То мерно журчит ручейком, расставляя события и решения по своим местам, то грозит смыть неистовым потоком и слишком быстрым течением. Оглядываясь назад, Сандор поверить не мог, что прошло уже почти три недели с момента их знакомства. А ещё с долей отчаяния понимал, что слишком медленно они продвигаются, слишком сложно Лилиан даются вещи, понятные некоторым с самого рождения. 

Может, проблема в воспитании? Плохи были гувернантки?

Углубляясь в жизнь леди Блэр, её детство и первый период юности, Сандор находил странными многие детали. Некоторые знатные люди говорили, мол, Виктор толком никого не подпускал к своему чаду, проводил с Лили всё свободное время и даже ограничивал в этом свою жену, а другие, что Мария ни на шаг не отходила от дочери и отец совершенно не участвовал в её развитии. 

Исходя из того, что слышал от самой юной леди, Сандор мог признать, что вторые лгут гораздо вероятнее, чем первые. Блэры допускали их к «правильной» правде и только некоторым, наверняка по секрету, Мария рассказывала о настоящем положении вещей.

В этом была определённая проблема. Для любой девочки отец — пример, авторитет и защитник. Если Виктор всё детство внушал Лилиан то, что нужно во всём искать объяснения, не доверять никому и Богу в том числе, то разгадку упёртого нрава священник находил легко.

Тогда ему предстояло стать в глазах юной леди выше, чем собственный отец. Но... как?

Перед Лили всегда сидел уверенный в себе святой отец Сандор, у которого имелись ответы на абсолютно все вопросы, которые только могли найтись. Непоколебимый, знающий обо всём, как и подобает взрослому, учителю. Но стоило Сандору покинуть поместье, он тут же находил недочёты в своих словах, осознавал, насколько не правильны мысли девушки и много ещё всего.

Спустя время поместье Блэров начало казаться ему проклятым. В нём будто бы забываешь себя, свою миссию. Такой огромный мир сужается до каминного зала с картинками и до голоса Лилиан. Он подумывал освятить его, но игра была слишком не дальновидной — если Виктор откажется, придётся сообщить куда следует, а как к этому отнесётся Лили?

Невозможно. Все эти мысли разрывали сознание Сандора на куски, точно адовые гончие, мучили ночам, и священник спал всё хуже. На гладком лице плотно поселилась первая морщина у переносицы — он стал чаще хмурится, бессильно сжимать зубы и напоминал иногда беспокойный ворох чёрной одежды в противовес светлому лику.

Сандор стоял на коленях, читал проповеди, слушал исповеди, разглядывал витражи, сидел на скамьях, задумчиво перебирая чётки и осознавал — покой утрачен. 

Он боялся, он противился. Метался от одного к другому, думал даже передать Лилиан другому священнику, а потом волосы на голове дыбом вставали. Если бы они не были и без того белы — Сандор однозначно бы поседел. 

Пристанище его сомнений, терзаний и бессонницы — вот оно, во плоти. Поместье теперь казалось мрачным, нагнетающим в вечерних сумерках, а горящие окна — глазами, наблюдающим из самой Преисподней.

Разве можно чувствовать так много всего и сразу?! Впервые священник не знал ответов, впервые некому было задать и вопросов. Что скажет сестра Сара, отец Итан, другие? Только посмотрят с сомнением и предположат, что Лилиан замешана в чёрной магии. Как можно! Как может прекрасная Лилиан быть проклятой, как может обратиться к Сатане?! Частички света в её душе сильны, они не позволят совершить непоправимой ошибки!

В удобном кресле отныне Сандор чувствовал себя, как на иголках и всеми силами старался сохранять прежнее спокойствие. Проклятый дом, проклятые Блэры. Он уже жалел, что пошёл на поводу у жалостливо просящей помощи женщины. Дурак! Сам же говорил, что их не стоит слушать.

— Как ваш день? — будто бы вскользь интересовалась Лилиан, а у него сразу к голове приливала кровь. 

— Вы знаете какие-нибудь легенды? Кроме Библии. Возможно, связанные с ней или с Богом? — Лилиан любила истории, Сандор любил о них рассказывать, но на ум не приходило ни одной.

— Как вы думаете, кому сложнее жить? Женщинам, лишённым всего, или мужчинам, на которых всё взвалили?