Отчего мы, русские, такие?

Р.: – Родителям не хватает сил и времени на сыновей и дочерей, они озабочены тем, чтобы сохранить работу, место под солнцем, а особенно амбициозные люди озадачены лишь тем, чтобы вырваться как можно выше в нашем социуме. Неудивительно, что лишь один ребёнок из пяти приходит в школу вполне благополучным в психологическом и психиатрическом плане. Но люди боятся обращаться к психотерапевтам из-за боязни, что пришлёпнут нежелательный ярлык. А в результате проблемы усугубляются, напряжение между родителями и детьми растёт, приводит к конфликтам с рукоприкладством. После получения первого удара ребёнок уже делает первый шаг к суициду, сначала в мыслях.

С.: – Ежегодно десятки тысяч детей убегают из дома от жестокого обращения. Этим они спасают себя? Если бы! Тысячи из них каждый год пропадают без вести. Но и судьба оставшихся в живых складывается весьма печально: одни дети становятся бандитами, другие наркоманами, третьи заболевают неизлечимыми болезнями и вскоре всё равно умирают. В итоге Россия находится на первом месте в Европе по детской смертности. По разным оценкам, в нашей стране – от одного до трёх миллионов беспризорников. У нас – порядка 700 тысяч сирот, больше чем после Великой Отечественной войны, причём многие из них – сироты социальные, то есть родители их живы. Для подавляющего большинства российских детских домов, по словам главного защитника прав детей П. Астахова, характерна уголовная субкультура, власть «маленьких паханов», отсутствие у детей личных вещей, пьянство воспитанников, равнодушие взрослых.

Р.: – Из детских домов воспитанники выносят большой негативный социальный багаж. Около 16 тысяч сирот ежегодно начинают самостоятельную жизнь. Но, по данным Генпрокуратуры, адаптируются к жизни только 10 процентов выпускников, 40 процентов совершают преступления, 40 процентов становятся алкоголиками и наркоманами, 10 процентов кончают жизнь самоубийством.

С.: – Одной из разновидностей убийств можно считать аборты. По ним Россия стала мировым лидером. Прерывается больше половины всех беременностей, причём по неофициальной статистике, абортов совершается гораздо больше.

Р.: – Но когда говорят об абортах, обычно умалчивают о втором участнике акта, из-за которого наступила нежелательная беременность, или возникла ситуация, побудившая женщину её прервать. Мужчина не меньше виноват в том, что женщина вынуждена делать аборт. Он допустил беременность, стало быть, не озаботился предохранением, а после того, как женщина забеременела, не оказался рядом с нею. Так что миллионы абортов – это свидетельство также эгоизма российских мужчин, усугубляемое тем, что какая-то часть беременностей – следствие изнасилований, после которых аборт целиком – на совести мужчин.

С.: – И по количеству заключённых Россия уступает первое место только США. Надо ещё учесть, что наше правосудие лояльно к казнокрадам, крупным мошенникам, неисправимым коррупционерам, к применяющим пытки и избиения людей. Если бы правоохранительные органы и Федеральная служба безопасности по-настоящему взялись за расследование преступлений, невзирая на лица и на пресловутую кастовость, мы бы, по-видимому, вышли по сидельцам на первое место.

Р.: – Очень много преступлений скрывает обстановка безнаказанности, безответственности, царящая в стране. Это стало нашей национальной особенностью, тесно связано с атмосферой равнодушия, безразличия: одно порождает другое. Все мы надеемся, что до нас преступники не доберутся, что нас минует беда.

С.: – Большим несчастьем для страны стала террористическая деятельность. Возникает вопрос: почему самые громкие террористические акты застают наших доблестных чекистов, воспетых Ю. Семёновым, врасплох? Чем занимаются владельцы четырёх огромных зданий на Лубянке? В советские времена умудрились завербовать даже граждан далёкой во всех смыслах Великобритании. А сейчас не могут найти пронырливых осведомителей в своей стране?

Р.: – Мы знаем только о совершённых терактах. Но мы не знаем, сколько подобных вылазок экстремистов было предотвращено. И уж конечно нам неведомо об оперативной, разведывательной и вербовочной деятельности спецслужб.