Отчет 00 Жил (как-то) старик без старухи...

Страх, сладко потягиваясь, проснулся и заполнил живот сладкой дрожью, окончательно пробудив меня. Дрожь растеклась по телу, требуя немедленно сорваться и выскочить за дверь, к следующей. С мазохистким наслаждением удержав тело, отреагировавшее нытьем в спине от давления в нее какой-то невидимой ладони, я старательно вошел в образ бывалого ковбоя и попробовал прикинуть, что за дверью.

За дверью моей комнатки на биостанции были с полсотни девушек, которых я хотел. Стоило мне вспомнить об них, как страх вернулся, галопируя на мысли, что за дверью – биостанция с окрестностями, и мне не выбраться с нее, пока не совращу и не трахну всех хоть сколько сексуальных сокурсниц.

Я истерично хихикнул, представляя себя, при первой возможности волокущего в кусты первую, затем вторую, третью и так далее попавшуюся. Затем я представил себе реакцию сокурсников и хихиканье переросло в уверенный хохот.

Просмеявшись, я задвинул воспоминания о сокурсницах в дальний угол памяти и вернулся к образу бывалого ковбоя который, щурясь над крепкой самокруткой, лениво вспоминает бурную молодость.

Самое неприятное воспоминание молодости выскочило из-за угла, вцепилось в спину, скрючив мышцы. Голова дернулась вправо. Влево. Потом я отодрал его от шеи и осторожно посмотрел на него.

Общага. Я тогда зашел к Маргарите, собрался с силами и ни с того ни с сего предложил трахнуться. Именно в такой формулировке. От страха, что она согласиться, у меня прибавилось с десяток седых волос, а воспоминание об этом инциденте до сих пор вызывало стойкие синдромы эпилептического припадка.

Ладненько. Зайти в общагу и грамотно соблазнить Маргариту.

Далее…

Трам– пабабам-пабабам-по баба.

– Лежу я значит как-то и планирую побабам прогуляться… Как самопсихотерапевт-сексопатолог.

Потолок ничего не ответил, и вернулся к составлению себе программы сексуальной реабилитации.

Уау!

В груди сладко защемило, лицо самостоятельно расползлось в улыбку замечтавшегося о сметане котенка.

Маша. Милый вечерок, когда она (после года общения, за который мы распахнули души на распашку), заглянула, выпив для храбрости, и предложила расписаться. Я был настолько шокирован, что выдвинул, дабы ее отвадить, предложение остаться переночевать.

Значит, еще раз в этот вечерок.

Только бы не зависнуть там на весь месяц между подачей заявления и собственно сочетанием. Столько счастья неизвестно что со мной сделает.

Так нужен стимул, чтобы оттуда убраться.

Аленка. Случайная встреча в маршрутке. Проводы до дома. Приглашение попить чайку. «Присядем на диван посмотреть фото… А как у тебя с личной жизнью?» В общем, сильнее стормозить с любимой бывшей одноклассницей было некуда. Так стормозить вообще было невозможно, но я смог. Я талантливый.

Ладно. Исправим. Жаль, правда, что Аленка, бедолага, которая меня любила аж с девятого класса, о чем я узнал на третьем курсе, так и не поучаствует в исправлении.

Далее…

О– о-о. Это будет нечто.

Наташа. Такая маленькая аккуратная девочка, которая не скрывала, сколько удовольствия она получала всего лишь от поцелуев в горло. Когда через месяц свиданий стало понятно, что вот-вот грянет место зайти дальше, я пропал из ее поля зрения, чтобы горько плакать о том, что случай не представился.

Сочиню я случай на ходу.

Все.

– Блин! Четыре облома, Четыре профессионально упущенных возможности, а как испоганена жизнь!

Сообщив потолку, какая у меня была не бурная молодость, я выскочил из-под одеяла и толкнув дверь, прыгнул в темноту за ней.

Осторожно, чтобы на разбудить дремлющий вулкан, чмокнув Ташу в лоб, я сполз с топчана и шатаясь, побрел на первый этаж. Момент был самый подходящий. Сил бороться с собой, медленно превращавшимся в кролика, у меня не было. А оргия, начавшаяся с момента пересечения нами порога садового домика, грозила именно превратит меня в кролика. Когда рядом такая зайка, как Таша, вечно голодная и быстровысыпающуюся, шансов выбраться из постели мало.

– Да… Поймал свой шанс спастись… – буркнул я себе под нос шепотом и врезался лбом в невидимый в темноте край люка. Какой-то мудрый дядечка, живущий в памяти и занимавшийся подсовыванием умных мыслей, выдал одну, явившуюся причиной врезания.

– Эн клахатуха постес! – прорычал я, присаживаясь на лестницу, чтобы оценить знание, что все виртуальные девушки повинуются моим смутным желаниям, о чем я благополучно забыл, шокированный видом комнаты на биостанции. – И мне тоже хвост отгрызть и засунуть через ухо в позвоночник!

– За что ты себя так? – спросил знакомый голос из темноты веранды.

Щелкнувшая зажигалка высветила Джейн, разместившую обтянутую майкой часть себя на одном стуле, а часть, обтянутую джинсами, – на втором и третьем.

– Плечи, задняя часть шеи и уши. – высказал ее зоны вслух умный дядечка.

– Что?… Откуда?… Харш, ежа тебе в штаны!

– А тебе банку меда на макушку и в берлогу к голодному медвежонку!

– Всю жизнь мечтала. – Джейн хихикнула, затянулась и серьезно сообщила: – Харш, ты знаешь, тут, конечно, хорошо, но тебе еще кучу где побродить надо…