Отчет Брэдбери

— Бессмысленно, — сказала Анна вечером. Она имела в виду фонтан. — Даже жестоко. По кругу — фигуры детей, пляшущих под струями. Трогательные фигуры. А перед фонтаном — металлическая табличка: «В воде играть запрещается». О чем только думали? Было жарко, как в пустыне, а бедный Алан в футболке с длинными рукавами. Я показала ему табличку и объяснила эту глупую провокацию. Он понял, но не отреагировал.

Она надеялась, что Алану там понравится (хотя понимала, что это напрасная надежда) или он хотя бы отвлечется, разглядывая книги. Все-таки занятие. Они сели в автобус, который был для Алана чем-то новым, и он настоял, чтобы они заняли места сзади. В библиотеке, когда они туда добрались, уже собралось много народу, и отыскать книги было трудно. Разве что в просторном детском отделе: там, по словам Анны, помимо игр, мягких игрушек и детской мебели, было множество книг, и в этот летний день родители читали их детям. Оставшуюся часть первого этажа занимали многочисленные ряды отдельных кабинок, в каждой стоял компьютер и лежали наушники.

— Мы прошли в справочный отдел, — говорила Анна. — Я спросила библиотекаря, где книги. «Вам нужна какая-то конкретная книга?» — спросил он. Я сказала: «Нет. Мы просто хотим посмотреть». Он ответил: «Сожалею, но доступ посетителей к стеллажам запрещен. Имеется онлайн-каталог. Вы находите нужную книгу, нажимаете на ее название, и служащий приносит ее к вам в кабинку. Это не занимает много времени». «Неужели никак нельзя посмотреть книги? — настаивала я. — Я здесь с сыном. Хочу ему показать, что такое библиотека». Старик улыбнулся. «Это и есть библиотека», — ответил он. «Я имею в виду библиотеку с книгами», — сказала я. Он повторил, что доступ к стеллажам запрещен. Я спросила, как бы между прочим, где они находятся. «Они находятся на трех уровнях, — ответил он. — В цокольном этаже. На минус первом этаже. На минус втором этаже. Туда допускаются только служащие библиотеки». «Послушайте, — сказала я ему. — Мы просто хотим посмотреть. Обещаю, что мы будем очень аккуратны. Не будем трогать книги. Мы вернемся через пять минут, самое позднее». Мужчина возразил, что не может нас пустить. «Может быть, с нами кто-нибудь сходит? Всего на минутку».

— И ты его уговорила, — произнес я в темноте, лежа в постели.

— Да, — кивнула она. — «Вот что я вам скажу, — ответил он. — У меня будет десятиминутный перерыв. Если вы, ребята, подождете, я вас проведу». Я поблагодарила его. «Только никому ни слова», — сказал он.

— Так и сказал? — удивился я.

— Он был очень любезен. Алану не хотелось бродить по библиотеке. Он нашел мужскую уборную и сидел там. Мне пришлось позвать его, чтобы он вышел. Около справочного отдела была дверь. Библиотекарь открыл ее ключом, с которого свисал деревянный брелок. Мы спустились вслед за ним на один этаж. Там он отпер другую дверь, и мы оказались возле стеллажей. «На этом этаже — отдел литературы, истории и философии, — сообщил он. — Идите, ребята, и смотрите. Я постою здесь. Можете не торопиться. У меня есть несколько минут». Я повела Алана по центральному проходу, чтобы он почувствовал, какое это огромное помещение. Оно было просторным, похожим на пещеру, думаю, около ста квадратных ярдов. Низкие потолки. Окон нет. Повсюду металлические полки около десяти футов высотой, проходы настолько узкие, что по ним почти невозможно идти. За несколько ярдов до конца — мы едва видели библиотекаря — мы оказались в самой тесноте. Мы шли друг за другом, примерно двадцать ярдов в почти полной темноте. Книги окружали нас со всех сторон, но мы практически не видели надписей на корешках. Я вытащила наугад один том. Это был какой-то роман Генри Джеймса.

— Какая удача, — сказал я.

— Я повернулась, чтобы показать книгу Алану. Честно говоря, я не знаю, что хотела показать ему. В тот момент я уже сомневалась, правильно ли поступила, приведя его сюда. К тому же я ничего не знала о Генри Джеймсе и ничего не могла ему рассказать. Ты читал Джеймса?

— Ни единого слова, — ответил я.

Я начал жалеть о том, что пропустил столько книг.