Отчетный доклад Г. Маркова на Пятом съезде писателей СССР

За истекшие четыре года ощутимы завоевания писателей России в области романа, повести, рассказа, документальной, мемуарной прозы. В поле зрения писателей оказались важнейшие этапы истории революции, строительства Советского государства, развития советского общества. Индустриализация и коллективизация, подвиг советского народа в годы Великой Отечественной войны получили в русской прозе дальнейшую разработку. Субъективистское отношение отдельных писателей к событиям указанных выше этапов в основном преодолено, хотя задача более полнокровного и объемного изображения советской эпохи по-прежнему не перестает быть актуальной.

Русские прозаики живописали сложный мир человеческих судеб, показывали современность в многообразии характеров, достигли новых успехов в раскрытии и обрисовке человеческих индивидуальностей, в выявлении их связей с глубинными процессами истории.

В лучших своих образцах русская проза стала широко охватывать мир, разрабатывать сложные и острые проблемы времени. Отрадно отметить, что, выявляя черты социалистической общности, русские писатели обнаружили в эти годы и более пристальный и устойчивый интерес к историческим судьбам и национальному укладу своего народа. Следуя в русле богатейших традиций, углубляя познание жизни, русская литература тем самым щедро обогащала творческий опыт всей многонациональной советской литературы.

Русские поэты в эти годы стремились к повышению пафоса гражданственности, к углублению общественного содержания своего творчества, к выражению нового социалистического мироощущения во всем его национальном своеобразии. В жанре эпической поэзии заговорили многие поэты среднего и младшего поколения. Но наиболее живой, активной частью русского поэтического творчества оставалось лирическое направление. Оно двигалось вперед, пытаясь все глубже постигнуть духовный мир своего современника. Поэты не прекращали исканий в области формы. Поэзия двигалась, преодолевая мелкотемье, бескрылость, формалистическое трюкачество, но побороть ей эти беды не всегда удавалось, и стихотворческая серость во всех своих разновидностях, наподобие морского ракушечника, продолжает налипать на киль поэтического корабля, сдерживая стремительность его хода.

Расширилось поле забот русских драматургов. Наряду с театром о своих требованиях к драматургии настойчиво заявило телевидение. Первые удачи на этом направлении хотя и не многочисленны, но все-таки есть, и они-то позволяют думать, что пройдет еще два-три года, и драматургия телевидения накопит опыт, обретет уверенность и, что особенно важно, сформирует своих мастеров, критиков и теоретиков. Что касается киностудий, то им, как, впрочем, и театрам, остро не хватает сейчас сценариев и пьес, в которых бы нашел верное и глубокое отображение современный процесс коммунистического строительства в его главных и решающих аспектах.

Русские критики и литературоведы, совместно со своими товарищами по работе во всех братских республиках, положили начало изучению наиболее сложных периодов литературного движения в советское время, уточняли картину литературного прошлого. Они оказывали свое воздействие на текущую литературную жизнь. Делалось это постоянно и приносило свою пользу.

Однако некоторые литературные дискуссии, начатые в центральных журналах, не оказались плодотворными. Кое-кто из литераторов вместо того, чтобы глубже осмысливать богатейшее идейно-творческое наследие революционных демократов, критиков-марксистов и, прежде всего, Ленина, документы Коммунистической партии, наконец, самый опыт современной русской литературы,— поспешно и неразборчиво кинулись «занимать» «идеи» у далеко не прогрессивных деятелей прошлого века. На такой почве, естественно, не удалось выявить и правильно объяснить национальное своеобразие великой русской литературы, установить факторы, формирующие ее коренные устремления, раскрыть существо ее взаимодействий с другими братскими литературами, высветить ее выдающуюся и общепризнанную интернациональную роль. Возникла путаница: такая дискуссия не имела и не могла иметь конструктивного содержания, она заводила литературную мысль в тупик. К тому же, как это всегда бывает, когда в споре утрачиваются ясные принципиальные позиции, в критических перепалках прозвучали групповые пристрастия, что уже совершенно нетерпимо в советской литературе. Разумеется, никто не отнимает права литераторов обсуждать те или иные проблемы, но важно, чтобы дискуссии содействовали выработке научного партийного взгляда.

Уроки этой дискуссии весьма поучительны. Они еще раз подтверждают своевременность высказываний Леонида Ильича Брежнева на съезде партии о необходимости того, чтобы наша литературно-художественная критика выступала с большей принципиальностью, активнее проводила линию партии.