Отчим

Смертоносной молнией шарахнуло Лешу, как только он вошел в квартиру. Чужие мужские кроссовки. На всю орала грязная песня «Кровостока» с женскими стонами на бэкграунде. Леше напрочь отшибло память, он не мог вспомнить были ли в этой песне стоны. Ядовитыми пузырями в нем кипела ярость, прямо в обуви он бросился к спальне Яны. Дверь, как всегда, открыта, только в этот раз она не одна. Что почувствовал Леша, когда увидел на ее кровати кудрявого молокососа, на которого Яна забросила свои длинные голые ноги? Это была не типичная злость отца, который застал дочь с парнем впервые. Эта злость срывала с петель все двери. Так бы он реагировал только на любовника своей жены. Парнишка, в чьей живот упирались ее ступни, стал мишенью для неконтролируемого гнева. Леша бы даже избил его, если бы не поймал взгляд, отбросившей голову назад Яны, и не услышал ее смех. Ну хотя бы стонала не она.

— Пиздец блять, Яна!

В секунду он оказался у кровати и не слишком нежно сбросил ее ноги с парня. Смахивающий на загнанного длинного зайца, парень даже слова не мог сказать. Леша прямо за шею подпихнул его к выходу и хватку не ослаблял до самого порога.

— Пиздуй нахуй! Еще раз, блять, увижу здесь, ебало так разукрашу! К ней, блять, даже не приближайся!

— Не сцы, Никитос, он тебе нихуя не сделает! — сквозь хохот кричала Яна. — У него дохуя приводов за избиение, пара условных сроков. Отпиздит несовершеннолетнего и уже надолго закроют! Я тебе конспекты завтра принесу, не сцы, главное не сцы!

Напутствию Яны вторили маты Леши, грохот ботинков на лестничной клетке и хлопок двери. К ней в комнату он вернулся с подрагивающими от злости губами.

— Выруби уже эту хуету! — рявкнул он и сам отключил колонки.

Результат был не слишком успешным, так, как развеселившаяся Яна дочитала текст с чувством и интонацией, глядя ему в глаза:

— Будь плохой, детка, сопротивляйся системе. Сопротивляйся, не смотря ни на что. Ты это то, как ты сопротивляешьсяИ больше почти ничто. Не считая конечно твоей ебанистической красоты. Возьми салфетку и каплю спермы с айпода сотри.

— Ты что, нахуй, здесь устроила?

— Да ничего особенного. В поте лица стараюсь оценки исправить, за голову взялась. Проект с Никиточкой по истории делали, он мне нихуя так задач по химии порешал. Все ради тебя, чтобы в школу не вызывали училки с недотрахом. Учусь вот.

— Чему боюсь спросить.

— Ну ебаться тоже когда-то нужно учиться, озарением навыки ни на кого еще не упали, — засмеялась Яна, глядя, как перекосило лицо Леши.

— Блять, успокойся!

— Ты мне лучше скажи, с какого хуя «Кровосток» стал хуетой? Он у тебя днями в мастерской орет, на секундочку, — округлила Яна губы.

— Может потому что ты его и врубаешь?

— Возможно. У них позитивные песни, хоть смысловая нагрузка и пессимистичная. Эти песни поднимают настроение и добавляю твоим работягам работоспособности. Нормально так разъебывает. Признай, тебе тоже нравится.

— Возможно.

— Лирическая пауза окончена. Какого хуя ты врываешься в мою комнату и командуешь здесь? Тебя ебет, с кем и что я делаю?

— Ебет. Это мой дом, блять, и ты не будешь таскать сюда всяких пиздюков.

— Ах да, здесь все твое, я забыла, нахуй! Ты же такой охуенный, а поебать, что я этот твой дом драю каждую неделю, что жрать тебе готовлю? У меня, смотрю, вообще нихуя прав нет, они у тебя, мне только ебаные обязанности! Даже в своей комнате я не могу делать, что хочу!

— Чего жопа сгорела? Поебаться помешал и расстроилась?

— Если я захочу поебаться, ты мне не помешаешь, — ухмыльнулась Яна.

Вроде очередная колкость, ничего особенного, но Лешу задело неожиданно сильно. Она была права, и своей правотой взорвала бомбу накопившейся злости.

— Пиздец взрослой себя почувствовала? Так собирай, сука, вещи и съебывай нахуй! Если тебе здесь пиздец хуево, вперед! Иди поищи другого идиота, что будет терпеть твои заскоки, еще и платить за пиздатейшую возможность к хуям испортить себе нервы!

— Съебись нахуй из моей комнаты, ебаный ты мудила!

Яна швырнула в Лешу стопкой тетрадей, что разлетелись во все стороны и потянулась к настольной лампе.

— Ты договоришься, сука!

Успев остановиться, чтобы не бросить и в нее чем-нибудь, Леша хлопнул дверью и вышел на балкон покурить. Его пальцы подрагивали, внутри после взрыва образовалась воронка. Сегодня Яна укусила за уязвимое место. Леша никак не мог привыкнуть, что она выросла, но вот все чаще в ее голове появлялись мысли про секс и отношения. Взять и переключиться на то, что она теперь полностью ровна ему, Леша еще не мог. Когда кто-то пытался ограничить его свободу, он выходил из себя, не удивительно, что и Яна так поступает. Все же отдать ей полный контроль над своей жизнью было выше его сил, мешали слишком сильные переживания.