Отчим моей подруги

От него исходит такой жар, что мне самой становится очень тепло. Не возражаю, цепляюсь за его шею и кайфую от непонятных для меня чувств.

Защищена. Укрыта его заботой и телом. Хочется всегда себя так ощущать. Вот оно, какого быть за мужчиной. Я бы пробыла с ним всю жизнь не раздумывая, если бы он позвал.

Ох, Мира, ну и дура ты.

Я же знаю, зачем он несёт меня к себе домой, и чем закончится эта ночь. Была ли я готова?

Них-ре-на!

Нет! Верните меня домой. Нельзя допустить нашей близости. Это все очень плохо закончится. У нас есть много разных причин, по которым нам нельзя спать.

Ну об этом думаю лишь я одна, ему наш секс никак не помешает. А я вот должна все же взяться за голову.

— Ты дрожишь, холодно? — спрашивает он, когда мы поднимаемся на лифте наверх. — Потерпи еще немного.

Меня трясёт не от холода, а от понимая того, что может произойти, и в этот раз ему никто не помешает. Я тоже не в силах буду этого сделать.

Он ставит меня на ноги у двери, и я неосознанно делаю шаг и прижимаюсь к манящему мужчине, смотря на него снизу вверх, скручиваю пальцами рубашку. Он лишь довольно ухмыляется, наклоняется к моему лицу и целует в угол моих приоткрытых губ. Отхожу от него сама, ругая себя благим матом за такую идиотскую выходку.

Касаюсь пальцами губ, чувствуя влагу от его легкого поцелуя, это место горит. Дурацкая улыбка освещает мое лицо, и я опускаю голову, закрывая своими растрёпанными волосами.

Дверь открывается, и Руслан пропускает меня вперёд, положив руку на поясницу, проталкивает внутрь. Щелчок замка остужает мой пыл. Он ведёт меня по коридору в комнату, где загорается свет, и я понимаю, что это его спальня.

Иду в противоположную сторону от огромной постели, присаживаюсь на большой кожаный диван, складывая руки на коленях.

Сижу не дыша, наблюдаю за тем, как Хайдаров расхаживает, достает какие-то вещи и кидает их рядом со мной. Далее достает аптечку и так же кладёт ее рядом, я в недоумении смотрю на него. Он присаживается с боку, начинает расстёгивать рубашку и спускает ее с плеч.

И только сейчас до меня доходит, что его ранили, и он все это время со спокойным выражением лица общался.

— О, Боже, — прикладываю ладошку ко рту, с ужасом смотрю на его порезанную руку. — Это нужно обработать.

Хайдаров пихает мне в ноги предоставленную ранее аптечку и облокачивается на спинку дивана, принимая расслабленную позу, прикрывает глаза.

Не долго раздумывая, беру дрожащими руками тампон, промачиваю его в антисептике и обрабатываю рану как можно осторожней, не задевая порез.

Наблюдаю за мужчиной, что, кажется, вообще заснул, и облегченно выдыхаю. Перебинтовываю его руку и выкидываю использованные принадлежности. Ищу ванную комнату и запираюсь в ней, умываю руки и лицо.

Смотрю на себя в зеркало и не узнаю: глаза горят, щеки такие красные, словно их хорошенько растерли.

Итак, что дальше, Мира? Зачем ты дала согласие затащить себя в его берлогу? И главное, как будем выбираться отсюда?

Когда захожу обратно в спальню, мужчина уже переодел свои брюки в домашние шорты, что, казалось, вообще не держатся на нем и вот-вот спадут. Сам он, тем временем, расправлял постель, а я не знала, куда мне деться, такое чувство, что меня здесь вообще нет.

— Спасибо вам. Не знаю, что бы со мной случилось, если не было бы вас рядом, — говорю это, не смотря на него, голос мой подрагивает, а голова от волнения начинает кружиться. — Но я вызову такси и поеду… дедушке обещала. Эмм… в общем, да, вы же не против?

Слышу, как Хайдаров подходит, кладёт свою ладонь мне на шею и подталкивает к своему ложу.

— Поедешь, не переживай, я уже вызвал, — заставляет меня сесть, сам отходит к шкафчику и достает оттуда два прозрачных стакана и бутылку виски. — Ты пережила сильный стресс, думаю с этим тебе станет легче.

Наливает нам обоим и передаёт один стакан мне. Выпивает залпом, даже не морщится, смотря прямо мне в глаза. Следую за ним, сильно прокашливаюсь, стоило обжигающей жидкости попасть в рот.

— Откуда ты шла так поздно? — спрашивает, как бы невзначай, упираясь задницей о рядом стоящий стол. — И прежде, чем ты откроешь рот, предупреждаю, без вранья.

— Я хожу на подработку, — немного стыдливо, опуская глаза в пол. — Я работала в кафе, на кухне.

— Тебе так нужны деньги? Зачем тебе две работы, — слышу, как он наливает ещё и как делает громкий глоток. — Что, хочешь заработать на новый айфон и все эти глупые безделушки? — говорит таким издевательским тоном, что мне хочется выплеснуть остаток виски в его лицо.

Он не знает моей ситуации и, не разобравшись, начинает кидаться своими глупыми предположениями.

— Вас так удивляет это? Что девушка в моем возрасте может работать?

— Нет. Меня удивляет не это. А то, что милашка вроде тебя занимается ерундой, — говоря это, он закатывает глаза. — Мирослава, тебе стоит только попросить.

— Я не понимаю вас, — язык начинает заплетаться, и я чуть встряхиваю головой.

— Неужели? — из его груди вырывается грубый смех. — Тебе повезло, что у тебя появился мужчина, который сможет обеспечить девичьи нужды.

Глава 65