Отчим в моей постели

Забравшись в машину, мы едем обратно домой так же в тишине и спешке. Думаю, как лучше начать разговор. Как спросить, что будет с нами дальше, потому что мне нужна какая-то определённость. И я точно не горю желанием делить его с собственной матерью. Но пока собираюсь с мыслями, мы уже доезжаем до дома.

– Выпей эту пилюлю, – бросает мне на колени тот самый квадратик. – Из дома ни ногой, вечером приду – проверю, – обыденным тоном отдаёт приказ, даже не удостоив меня взглядом.

– Я что, твоя собственность? – не удержалась от язвительности.

– Именно так, – уверенно кивает. – Иди!

Округляю глаза, но, не желая спорить, выхожу из машины и захлопываю дверь так, чтобы он понял моё негодование. Только судя по тому, как резко Руслан дал по газам, ему нет до этого никакого дела.

Лениво перебирая ногами, иду к дому, размышляя над своим походом к врачу, и улыбаюсь, вспоминая, как Руслан держал меня за руку. Его поддержка действует на меня не хуже, чем те же успокоительные. И чувствовать его тепло намного приятнее.

– Где ты была? – раздаётся голос мамы, как только я захожу в дом.

Глава 40

Руслан

Дав по газам, несусь на склад, куда ночью привезли новую партию непригодной техники и нечто такое, что мне “самому надо видеть”, по словам директора склада. Я должен быть там ещё два часа назад, но не мог оставить Леру.

Вчера мне крышу сорвало, когда понял, что она нетронута. Что никто не был между её ног, кроме меня. Все предохранители к чертям собачьим. Теперь Леру никто и не тронет. Даже если бы не была девственницей, мнение было бы тоже самое. Не знаю, какого хрена случилось, какая часть мозга у меня перестала работать, но инстинкт твердит – моя! Моя и на этом всё! Плевать, кто и что скажет, плевать на её желания и согласие и тем более плевать на Милу. Она вчера перешла грань – печётся только о себе, а эта девчонка просто жертва.

Не собирался трахать её, намеревался просто успокоить и дать очередной урок о ночных похождениях, но её чёртов запах вскружил голову похлеще многолетнего виски. Планка слетела, я сам уже не понимал, что творю. А она так стонала, извивалась в моих руках. Такая нежная, красивая и сладкая. Даже сравнить не с чем, настолько это было ново. Как первый раз не только для неё, но и для меня.

Когда увидел, как она побледнела перед больницей, не знал куда себя деть. Я, мать вашу, не умею быть хорошим, не умею утешать и нести что-то вроде подбадривающих речей. Что я должен был сказать? Всё что мог – это сжать её маленькую руку и держать себя в руках при виде того, как она тряслась, когда этот врач трогал её.

Уже думал просто взять её на руки и унести из больницы, лишь бы она не дрожала так. Но умом ещё не тронулся, прекрасно понимал, что надо было пройти осмотр и сделать так, чтобы наш секс был без последствий.

Сегодня мне точно не до работы, но дела никто за меня решать не будет. Да ещё и этот докторишка сказал не трогать её пару дней. Смерти моей хочет? Это то же самое, что показать цистерну воды путнику в пустыне, а пить не дать. Меня впервые в жизни, волнует чьё-то здоровье. Впервые какая-то девчонка занимает почётное место в моей гнилой жизни. Впервые… Твою же мать! С ней всё впервые, и это настораживает. Люди с ума сходят, становятся одержимыми, а от ревности убивают.

О чём ты, Руслан? Не ты ли порывался прибить всех, кто её коснулся? Не ты ли сходил с ума, когда она ночами где-то шлялась? Не ты ли минуту назад твердил, что она твоя, и тебе плевать на всё?

Встрял! По самое “не хочу” встрял, и это сильнее меня. Я оставил девчонку дома не больше получаса назад, а все мысли о ней. О том, как снова и снова буду вколачиваться в её податливое тело. Как буду дуреть от её запаха, от вкуса кожи и сходить с ума от её стонов.

Ты попал, Власов! И от этого уже не вылечиться. Теперь понимаю Армана и его одержимость этой чернявой девочкой. Он вернулся в родной город и не забрал свою занозу, чтобы защитить от проблем. Смог бы я так же? Кажется, нет. Пусть маячит перед моими глазами, ненавидит меня, но рядом.

Доехав до склада, который находится на окраине города, я паркуюсь и выхожу из машины. Навстречу мне идёт директор – мужик, с которым я встречался в забегаловке на заправке. По его лицу уже вижу, что дело плохо.

– Руслан Викторович, – окликает, запыхавшись, мужчина. – Вы так долго, Илья Михайлович уже едет, – семенит рядом и испуганно что-то бубнит.

– Что с партией не так? – спрашиваю, когда заходим на склад.

– Там… – мужчина замолкает и ведёт в сторону открытых коробок. – Сегодня привезли масла, но в них… вот, – он берёт пластиковую бутылку моторного масла и выливает её в миску.

В масле плавают пакетики с белым порошком, и много ума не надо, чтобы понять, что это такое. Но я всё равно вылавливаю один и, открыв, принюхиваюсь.

– Ясно, – киваю, усмехаясь.

Значит, ко всему прочему, Корнилов ещё и наркотиками балуется. Ненасытная тварь, всё мало ему! Эта чёртова компания бабло лопатой гребёт – на две жизни хватит. Но, видимо, Корнилов хочет ещё больше.

– Как часто такие посылки приходят? – спрашиваю я, вытирая руки какой-то тряпкой.