Отчим в моей постели

– Добрый вечер, дорогой, – хитро улыбается и делает глоток игристого.

– Добрый, – сухо киваю и осматриваю помещение. – Что за повод? – спрашиваю, взглядом указывая на бокал в её руке.

– Настроение хорошее, – пожимает плечами «невестушка».

Спиться решила? Или удачно в салон сходила?

Впрочем, без разницы, не особо и волнует, что в её голове творится.

– Ужин готов, – в гостиной появляется домработница.

– Хорошо, – встаёт на ноги Мила. – Поужинаем, дорогой? – наклоняет голову набок.

– Руки помою, – бросаю и, развернувшись, иду на выход до того, как она ко мне прикоснётся своими наманикюренными пальцами.

Оставив в кабинете портфель и пиджак, я иду в гостевую ванную комнату, мою руки и возвращаюсь в гостиную, где на столе уже накрыт ужин. Сажусь на привычное место во главе стола и замечаю, что накрыто на двоих.

– Дочь твоя где? – спрашиваю невестушку, которая наполняет новый бокал.

Ужин всегда проходит втроём. Смешно и грустно звучит и, тем более, выглядит. На одной жениться собрался, вторую трахаю, и они обе по разные стороны от меня.

– А её нету, Руслан, – смотрит на меня победоносным взглядом.

Чуйка уже орёт – дело плохо. Но виду не подаю и начинаю орудовать вилкой и ножом.

– И где она? – невзначай интересуюсь, поднеся ко рту кусок мяса.

– Это неважно, – Мила ставит бокал на стол и накладывает себе салат. – Успел соскучиться? – нервно усмехается, и я замечаю, как начинают дрожать её руки.

– Что? – сжимаю рукоять ножа до хруста костяшек, по-прежнему держа лицо невозмутимым.

– Не делай вид, что не понимаешь, о чём речь, дорогой, – делает акцент на последнем слове и смотрит на меня с вызовом.

Как я уже сказал, идиотом не являюсь, и понять, что она всё знает, не так уж и сложно.

– Что ты с ней сделала? – цежу сквозь зубы, держась изо всех сил, чтобы не прихлопнуть эту мамашу.

– Пока ничего, но это пока, – хитро лыбится, выдерживая мой испепеляющий взгляд.

Глава 59

Руслан

Вот то самое доказательство, что таким, как я, невозможно иметь семью, близких людей… любимого человека. Это и есть больная точка, надавив на которую, любой может получить от тебя желаемое. Знаю, потому что сам не раз прибегал к таким методам. Только не думал, что сам окажусь прижатым к стенке.

Сейчас в голове огромными красными буквами мигает: не стоило. Не стоило связываться с девчонкой, впускать к себе в душу и привязываться к ней так сильно. Жил себе сорок лет нормально, глыбой льда, как говорит Лера. Уязвимых мест нет, и давить не на что – ты свободен в своих действиях. Брат и отец не в счёт, они сами прекрасно могут за себя постоять. Правда, Арман сейчас занимается тем же самым – устраняет врагов, чтобы его девочка жила в спокойствии.

До чего дожили, брат?

Появились две хрупкие девчонки и растопили этот кокон льда, влезли в душу и забрали сердце. И ты не в силах этому противостоять, от тебя, по сути, ничего и не зависит. Никто не спрашивает – нужно ли это тебе. Оно просто случается и всё, ты себе не принадлежишь.

Любовь ли это? Она, сука!

И богом клянусь, я готов сжечь весь город, лишь бы с Лерой всё было в порядке. И понял я это только сейчас, когда её забрали из-под моего крыла. Конечно, я заботился о её безопасности и до этого. Конечно, я понимал, что запутался в этих сетях. Но осознал масштабы пиздеца только сейчас. Если надо убить всех на этой земле, чтобы она была жива и здорова – я это сделаю.

Чёртова девчонка! Что она со мной сделала? Как ей удалось расплавить мне мозги настолько?

Я ждал удара. Знал, что Корнилов просто так не сдастся, что предпримет попытки насолить мне. Но я никак не ожидал, что бить будут изнутри. Смотрю на эту женщину, вижу в глазах страх, вижу, как вся трясётся, но на лице сверкает триумф.

– Она точно твоя дочь? – спрашиваю спокойно, несмотря на то, что творится внутри.

Сейчас главное – не рубить с плеча, не натворить дел и оставаться спокойным. Для безопасности Леры. Хрен знает, на что способна эта дура при её-то любви к дочери. И ясно, как белый день, что действует она не одна.

– Моя-моя, – кивает и ковыряет салат вилкой.

– И что ты с ней сделаешь? – лениво интересуюсь, не убирая с лица каменную гримасу.

– Не то, о чём ты подумал, Руслан, – взглянув на меня каким-то обиженным взглядом, она возвращается к тарелке, продолжая ковырять вилкой, но так и не поднеся её ко рту. – Она мой ребёнок, и причинять ей вред не собираюсь. Не физический, потому что урок она должна получить. Нравятся мужчины постарше, значит выдам её замуж, – заканчивает она свою речь.

Стул подо мной жалобно скрипнул, когда моё тело напряглось. Одна лишь мысль, что к ней прикоснутся чужие руки, что пухлые губы будет целовать кто-то другой, и что какой-то хмырь посмеет хоть одним глазом взглянуть на голое тело, которое принадлежит мне, вызывает бешеную ярость.