Отчизны выполняя приказанье

ПАВЛО АВТОМОНОВ ОТЧИЗНЫ ВЫПОЛНЯЯ ПРИКАЗАНЬЕ О начальнике Украинского штаба партизанского движения Т. А. Строкаче

*

© ПОЛИТИЗДАТ, 1975

Посланцы Большой земли

Генерал-майор Строкач сидел за письменным столом и невидящими глазами смотрел на телефонный аппарат в ожидании сигнала из штаба Воронежского фронта.

Мысленно он был уже на аэродроме, вместе с остальными товарищами из оперативной группы Украинского штаба партизанского движения. До вылета во вражеский тыл оставалось не более часа, а он, непосредственный руководитель намеченного плана, еще не имел окончательного разрешения на вылет в партизанское Полесье.

С предстоящей поездкой он связывал многое. Сердце билось учащенно, будто он впервые собирался в стан врага — как тогда, в родном Уссурийском краю, посланный в разведку партизанами Свиягинского Коммунистического отряда, или как в тот сентябрьский день сорок первого года под Киевом, когда поднялись в атаку бойцы-чекисты…

Положил руку на грудь. «Что с тобой, сердце? Успокойся…»

Наконец аппарат ожил. На том конце провода, за полтысячи километров от Москвы, в телефонной трубке послышался сначала шорох, потом голос телефониста:

— Сейчас с вами будет говорить председатель Совета Народных Комиссаров Украины товарищ Корниец.

— Здравствуйте, Леонид Романович! В ЦК ВКП(б) не против того, чтобы я сегодня же вылетел в тыл. Нужно согласие нашего ЦК и ваше лично, — торопясь, прокричал в трубку Строкач.

— Демьян Сергеевич Коротченко уже там. Теперь летите вы. А как же руководство штабом в такой ответственный период?

— Именно потому, что период очень ответственный, я должен непременно быть там. Вместо меня остается начальник оперативного отдела полковник Соколов. Очень важно, Леонид Романович, крайне важно, чтобы наш план, утвержденный Ставкой, был выполнен. Для этого надо всесторонне подготовить соединения и отряды, находящиеся в Полесье. Мое место как начальника штаба сейчас там. К тому же Михаил Иванович Калинин поручил мне вручить награды многим сотням партизан! — горячо доказывал Строкач.

— Хорошо, согласен с вами. Летите, Тимофей Амвросиевич! Обнимите дорогих земляков-партизан, родной земле украинской поклонитесь!

— Добре, Леонид Романович!..

Строкач откинул с высокого, чуть вспотевшего от волнения лба светло-русую прядь и застыл, сбросив тревожное напряжение последних часов. Серые глаза его излучали радость, светились отблеском широкой и доброй натуры. Сорокалетний генерал со значком депутата Верховного Совета СССР на кителе был по-настоящему красив… Чувствовалось, что человек этот не обделен знанием и опытом руководителя, замыслы которого сбываются, потому что они выстраданы, выношены, обдуманы до мельчайших деталей.

В кабинет вошел Василий Федорович Соколов. Строкач поднялся ему навстречу и по-солдатски обнял его.

— Разрешили!

— Вас ждут на аэродроме, Тимофей Амвросиевич. Машина у подъезда.

— Передайте, что еду. Мчу на крыльях!

Меньше месяца прошло, как проводил он за линию фронта группу Василия Яремчука, и с того дня тревожное нетерпение не оставляло его ни на час. Наступил июнь 1943 года. Приближалась пора решающих боев за Украину, и предстояло поднять всю партизанскую армию, которая сконцентрировалась на севере Ровенской и Житомирской областей. Заблаговременно передав дела по штабу В. Ф. Соколову, Строкач не мог не волноваться, — все казалось, что в последнее мгновение отменят его вылет, не разрешат быть самому там, где должна сказать свое слово грозная партизанская сила…

Но вот и аэродром. Строкач издали узнает своих орлов-архангелов, и среди них командира 101-го авиационного полка Героя Советского Союза Гризодубову.

— Валентина Степановна! Разрешите мне в самолет первым!

— Боитесь, что за вами вышлют из Москвы погоню? — спросила, улыбаясь Гризодубова.

— И как вы угадали? — ответил с улыбкой Строкач и заспешил к самолету.

Устроившись на длинной скамье, протянувшейся вдоль борта самолета, он стал оглядывать входящих.

Спокойно поднимается в кабину его заместитель полковник Илья Григорьевич Старинов, ученик Карбышева, создатель своеобразных мин, один из авторов минной тактики. Курсанты школы минеров говорили о Старинове, что он может «сварганить мину из консервной банки». За плечами у Старинова гражданская война, Испания… В память о пережитом — прошитая снайперской пулей рука. Но Старинов остался в строю. Его преданность делу, принципиальность, высокое чувство ответственности за свою работу заслуживают глубокого уважения. Вот и сейчас он добился разрешения лететь во вражеский тыл, понимая, как нужны партизанам его новые мины, умение обращаться с ними. Строкач хорошо понимал своего заместителя: дело для Ильи Григорьевича прежде всего.