– Что у вас начинается непонятное? – недовольным голосом потребовал я уточнения.
– Не совсем у нас, это от нас напрямую на юго-восток. Судя по звуку, в двух – в двух с половиной километрах от нас идет активный бой. Стреляют автоматы, пулеметы и «подствольники».
– Автоматы, какие? – задал я естественный вопрос, потому что многие из бандитов бывают вооружены автоматами АК-47, которые по звуку существенно отличаются от автоматов АК-74[18]
.– И те, и другие, товарищ старший лейтенант.
– На кого могли напасть бандиты?
– Могут только друг с другом воевать. «Сорок седьмые» с двух сторон стреляют.
– Пока никак не реагируй. Затаись. Не высовывайся. Я подумаю, и свяжусь с тобой. Мы спешным маршем выдвигаемся в вашу сторону.
– Понял, товарищ старший лейтенант, жду.
Я дал команду, и привычно занял место во главе части своего взвода. Теперь, когда бойцам на плечи новый груз добавился, идти быстро стало сложнее. Но я не зря же их тренировал! Все должны выдержать. На предыдущем марше, по сути дела, отдыхали. И друг друга подменять будут. Эти вопросы во взводе отработаны давно и хорошо, и не требуют вмешательства командира. Тем более, мой разговор с младшим сержантом Красниковым был слышен всем бойцам, я умышленно не стал переключаться на индивидуальную связь, хотя коммуникатор «Стрелец» это допускает, чтобы все слушали, и понимали, что от их скорости передвижения, возможно, зависит судьба товарищей по службе. А у нас в спецназе ГРУ это обязательное правило – за товарища каждый отвечает персонально.
Я, не останавливаясь, вытащил «планшетник», раскрыл карту, прикинул расстояние. «Беспилотник» без труда доберется туда, и обратно. И управлять им я сумею. Только что это даст, что я смогу увидеть, не имея ноутбука. Могу снять запись уже по возвращению дрона. И просмотреть. Но сколько времени я на этом потеряю. Был бы ноутбук, как у того оператора, что с нами работал, можно было бы и разведку провести. А сейчас главное – скорость.
Словно на мои мысли отвечая, меня вызвали по внешней связи. Это мог быть майор Ларионов, мог быть майор Медведь, если он уже сменил Ларионова, мог быть и полковник Мочилов.
– Корреспондент «Семьсот сорок первый». Слушаю вас внимательно.
– Троица, это Мочилов. Получил груз. Мне только что доложили.
– Так точно, товарищ полковник. Получил.
– Что голос грустный? Все в порядке?
– В общем-то, пока в порядке, товарищ полковник. Только я рассчитывал, что вместе с беспилотниками ноутбук прибудет. Чтобы я смог смотреть, где дрон летает, что снимает, и направлять его в нужное место.
– Да. Сначала хотели отправить. Потом я вспомнил, что у тебя есть «планшетник». Сейчас тебе дистанционно туда программу поставят. Будут вопросы, спроси, объяснят. Но, спецы говорит, школьник управлять программой сможет. Вернее, «планшетник» дает возможность управлять только камерами. А самим дроном управлять приходится только с пульта. Потому тебе понадобится для этого дела оператор. Мы тут посоветовались, и решили, что ты сможешь привлечь к делу кого-то из летчиков. Им это, вероятно, проще, чем солдатам. Они с тобой?
– Решил оставить их на маршруте, чтобы дать возможность выспаться. Летчики после своего стресса на ходу носом клюют, засыпают. У них психика далеко не спецназовская. Я не обвиняю, товарищ полковник, я только факт констатирую. Выделил им в прикрытие одно отделение, чтобы можно было посты выставить. А только что вот командир отделения доложил мне, что слышат где-то неподалеку от себя звуки боя. Вот и думаю «беспилотник» туда отправить, чтобы узнать, что происходит. Но я даже место боя не знаю. И куда я беспилотник угоню? Мне майор Ларионов сообщил, что в Землю отчуждения ушли две банды, которые не смогли прорваться через грузинскую границу.
– Я в курсе. Мне тоже эти сведения доложили. Ты сейчас на маршруте? Слышу твое дыхание. Если трудно говорить, не стесняйся. Я понимаю, что такое идти в маршруте. Сам ходил.