Отчуждение

Рядом послышался шум скатывающихся камушков и сиплое тяжелое дыхание. Том рассеянно перевел взгляд на край плато, понимая, что со стороны бездны кто-то поднимается. Вначале появились крепкие мужские пальцы, проворно отыскивающие надежную опору. Они напряглись, вцепившись в литые каменные выступы. Затем показался отведенный локоть правой руки и через короткое мгновение левой. Заключительный рывок – и человек, подтянувшись, с кошачьей ловкостью взобрался на плато. Это был не кто иной, как отец. Мужчина удивленно взглянул на мальчика и, не проронив ни слова, устало повалился на спину, восстанавливая дыхание и утраченные силы.

На лице Тома отразилась скорбь. Пристально всматриваясь в красивый мужественный профиль отца, он отстраненно произнес:

– Мы так похожи! Та же целеустремленность… И настойчивость! Мы никогда не отступаем от поставленной задачи, невзирая ни на какие преграды! Наш девиз – «Идти до конца»! Плохо это или хорошо, не имеет значения! Важен лишь конечный результат… Победа! Победа любой ценой! Своими безумными поступками мы словно пытаемся доказать всему миру, а главное, себе, собственную значимость! Что ты не ноль без палочки, а личность, с мнением которой стоит считаться! – И с горечью добавил: – Но больше всего нас роднит глубокая ненависть! Если мы ненавидим… То ненавидим всей душой! Каждой клеточкой тела! И никогда не изменим отношения к объекту своей ненависти, даже если человек не заслуживает этого!

– Ты это о чем? – мужчина приоткрыл глаза и растерянно посмотрел на мальчика, недоумевая, каким образом тот оказался на вершине горы. Если, конечно, это был не мираж. – И при чем здесь ненависть?!

– Тебе этого не понять, отец! – печально заметил Том. – Ты слишком узко мыслишь… Ограниченно! Тебя волнуют лишь собственные нужды – семья, работа, дом. А до проблем чужих людей тебе нет никого дела! Пусть хоть весь мир рухнет в Преисподнюю – главное, чтобы это не отразилось на твоем благополучии! Ты отгородился от внешнего мира, как черепаха, прячась в своем панцире и даже не догадываясь, что заточил себя в тюрьму, ошибочно называя это счастьем! Вот только ты заблуждаешься – это не счастье, а всего лишь навеянный морок, за которым скрывается твое невежество!

– Ты говоришь загадками, мальчик! И почему ты называешь меня отцом? Ты мне не сын! У меня вообще нет сына! Лишь дочь…

И тут же осекся, вспоминая, что дочери больше нет в живых. Его девочку убили. Жестоко надругались и убили. Невольно на глаза мужчины навернулись слезы, сердце болезненно сжалось, и он с тоской уставился в небо, едва сдерживая рыдания. Нет ни жены, ни дочери. Все мертвы. Остался он один-одинешенек. Один на всем белом свете. Только сейчас, после смерти жены и дочери, он понял, как сильно любил их и как ему будет их не хватать. Боль накатила новой сметающей волной. Стало трудно дышать, словно на грудь опустили пудовую гирю. Она давила… И жгла. Он ощущал себя одиноким деревом в бескрайней степи, которому разом отсекли крону и корни. В одно мгновение он лишился всего, что наполняло его смыслом жизни. И кто он теперь? Как жить дальше? А главное, для чего? Вся радость от восхождения в мгновение исчезла… Остались лишь разрывающая боль и ощущение, что мир в мгновение ока потускнел, потерял краски, словно он на глаза надел черные очки. И если бы ему вдруг предложили своей смертью сохранить им жизнь, он бы не раздумывая, сделал это. Но разум упрямо отказывался воспринимать их смерть. Где-то внутри теплилась слабая надежда, что все произошедшее не что иное, как ночной кошмар, и когда он проснется, все останется по-прежнему. Он вернется домой, и двери, как обычно, откроет жена, а дочь радостно кинется на шею, озорно смеясь. Но этого не случится… Из груди мужчины вырвался сдавленный стон. Никогда! Невозможно обмануть реальность, даже когда спишь. Ведь он прекрасно понимал: трагедия, которая случилась с его семьей, – реальная действительность, а то, что происходит сейчас, – всего лишь сон.

«Почему? – его выворачивало от отчаяния. – Чем они провинились перед тобой, Боже?! – он укоризненно смотрел в глубину небес, словно пытаясь в них отыскать ответ. – За что ты так безжалостно обошелся с ними?! Они не заслужили такой участи! Где же твоя высшая справедливость?! Почему ты милосерден к разным мерзавцам и равнодушен к судьбам невинных людей?! – Обида душила его. Но был еще гнев. И сквозь сжатые зубы он с яростью выдавил: – Как только земля носит таких извергов! У них совсем нет сердца! Я бы с радостью перестрелял всех подонков, как бешеных собак! Может быть, тогда люди вздохнули бы свободнее, а мир избавился от нечисти! Мои девочки… Вас отняли у меня!»