Отчуждение

Умирая от скуки на своей работе Энди решил написать имена всех тех кто приходил за ним, что бы отправится на остров и снова оказаться в этом офисе. Спустя несколько минут он был потрясен, ведь сложив имена( Пут, Роб, казах Ырыс, Грэг, Нэд, Исаак) он получил слово ПРЫГНИ. Не зная, что с этим делать, он решил пока отложить эту идею до нового путешествия. Проходили дни, недели, но так никто не пришел за ним. Забыв уже про всю эту теорию, Энди стал жить своей жизнью. Но он был поражен тем, что ему казалось, будто он живет не своей жизнью и все здесь кажется ненастоящим. Собрал всю волю в кулак, Энди решил последовать совету слову, которое он сам и написал. Разбежавшись посильнее, он попробовал выпрыгнуть со своего двадцатого этажа, но стекла оказались прочными. Тогда он поднялся на крышу, и недолго думая прыгнул. Было очень странно, что полет до земли оказался столь длинным, и не хотел заканчиваться. Эта ситуация напомнила ему детскую сказку, где девочка так же долго падала в кроличью нору. Но это была не сказка, и как обычно бывает в жизни Энди все-таки смог упасть.

Был ли он мертв или жив, он не знал. Открыв глаза, он обнаружил себя в странном кресле с проводами на голове, все тело жутко болело, а руки и ноги были связаны. Услышав странные крики, он повернулся к коридору, откуда издавались взрывы и удары. Энди был несказанно рад и столь же удивлен появления Пута Оуэрела со своей сестрой Евой. Они без лишних слов освободили его кресла, сняли все провода, подключенные к множествам приборов. Взяв Энди под руки, они втроем выбрались на улицу. Снаружи все было по-другому, мир больше походил на разрушенный город после ожесточенной войны. Выжженная земля без людей и растений напоминала игры про постапокалипсис. Проходя между разрушенными домами, Энди заметил одну из листовок, на которой была следующее: Смерть всем еретикам, ибо с нами наш апостол, да прибудем с нами его милость, и грешники падут, 2179г. Ошалев от времени, в котором он находился, Энди потерял сознание, и всю оставшуюся дорогу до убежища провел в таком состоянии.

Глава 7

Насмешка короля

Оторвавшись на минуту от просмотра каверов на каверы на каверы, я заглянул в соседнюю комнату. Всё кругом было заполнено густыми клубами пара, а пол был залит молоком и жижкой для вейпа. Елизар возлежал в центре комнаты на столе в одном нижнем белье и покусывал перо, в руках у него была пинта свежего молока, рядом лежал его любимый девуйс. Я сразу понял, что он пишет новую главу своей непревзойдённой книги. Изредка он приостанавливал своё быстрое перо, и бормотал: «а вот так здесь сделаем» или «а здесь вот так вота, о да, да, хорошо». Иногда он вдруг выливал немного молочка на стул и начинал водить по нему пальцем левой ноги, приговаривая нечто вроде «боб, жлоб, майк, станислав, арканзас, сидорас, вилкойвглаз, аделаина, хулиданила, барракуда, жидоруба» – это значит, он подбирал имя для нового героя. Когда я зашёл, он пыхтел, жадно вуйпил, запивая всё молоком и кричал: «АА вот как я сделаю, его сестра, а вот потом брат! Теперь сват! И все они зомби! Нет. Нет не так. Они.. Сейчас мы вот как напишем, да, О ДАА!». Я хорошо знал, что величайшему писателя не следует отвлекать во время работы, и хотел незаметно протереть пыль на его полке для вейп-жидкостей, которая простиралась через всю комнату, но тут Елизар отвлёкся на мгновение от работы и обратился ко мне.

– Доктор Жабсон, вы читали мою последнюю главу? Какова, а?

Я, конечно, читал этот очередной слиток чистейшего великолепия и хотел уже выразить своё изумление и восхищения по этому поводу, как вдруг в комнату впопыхах вбежал инспектор Павлестрейд.

      Надо сказать, что я совсем недавно стал снимать комнату совместно с Елизаром, и каждый день он не переставал меня удивлять. Жили мы в доме 221б на Вуйпер-стрит. У сожителя моего бывало много гостей, в основном школьнице, но также часто заходил и Павлустрейд, он тоже был писателем, но не столь известным и удачливым – он пока что не опубликовал ни одной книги. Зарабатывал же на жизнь он тем, что переводил разные Мордовские и прочие иностранные книги на русский язык, и очень часто он приходил к Елизару за советом. Тот, в свою очередь, никогда не отказывал в помощи и частенько делал самую сложную работу за инспектора. Павлустрейд всегда благодарил Елизара, а наутро я уже видел в газетах переводы иностранных рассказов за авторством Павлестрейда и ни слова о Елизаре.

Так вот, как я уже написал выше, Павлестрейд вбежал в комнату и тут же начал размахивать руками и ногами, крича что-то несуразное. Елизар неторопливо отложил бересту и перо, допил молоко и расположился в кресле поудобнее, чтобы принять гостя. Я же расположился как всегда на полу возле камина. Я не слушал их разговора, мне было не очень интересно. Елизару видимо было тоже не очень интересно разговаривать, потому что он стал снова писать свою книгу, я стал поглядывать ему через плечо, и вот что мне удалось прочитать.