Отдай, детка! Ты же старшая! (СИ)

Роману Владимировичу Савелову откровенно нравилась Горянова. Ему импонировала ее прямолинейность, ее амбициозность, легкий цинизм и тяжелая язвительность. А то, как она могла выйти из, казалось бы, безвыходного положения, вообще заставляло его испытывать чувства, сходные с нравственным оргазмом. И внешне девчонка была что надо. Роман Владимирович почти флиртовал с ней, называл нежно, иногда позволял себе легкие, ни к чему не обязывающие объятия, иногда в порыве корпоративной любви он чмокал ее где — то близко к губам, в щечку, и откровенно, не таясь, любовался ее длинными стройными ногами и высокой грудью. Но так как жениться он на ней не собирался, то предпочитал, так сказать, легкий платонический корпоративный роман.

— Дариночка, — сказал он ей как — то вечером, выходя из кабинета и протягивая какой — то конверт, — освободи вечер пятницы. Пойдем вместе к мэру. Он для бизнеса раут устраивает.

— У меня планы на пятницу! — возмутилась Горянова.

— Какие? — Савелов скептически осмотрел ее. — Ванная с шампанским?

— Почти, — буркнула Даринка, уже понимая, что ей не отвертеться, но сдаваться просто так она не спешила. — Возьмите Ольку.

— Ага! Мы будем разговаривать с мэром о новых сортах болгарского перца, гниющего прямо на корню?

Горянова хмыкнула. Начальник как всегда был прав: Ольга была завзятой дачницей и все свободное время буквально фанатела от новых сортов и способов выращивания всевозможной сельхозпродукции.

— А Марину Ивановну?

Зам скривился.

— Привередливый Вы! Не угодишь! Тогда Курицу возьмите! Она уже научилась красиво молчать. А ножки у нее и попка — улет! Если начнет дурить, сразу поворачивайте ее к мэру жопой, пусть лицезреет класс!

Савелов рассмеялся:

— Так, заканчивай нудить, Горянова! В эту пятницу ты только моя, а своим «планам на вечер» скажи, что мы закончим примерно к одиннадцати официоз, так что потом пусть тебя забирает! Я не в обиде! — и он силой сунул пригласительный девушке в руку.

Даринка злобно засопела. Не был бы Савелов таким классным, то послала бы его на три буквы!

В пятницу, отпросившись с работы в два, Даринка посетила салон, привела себя в неописуемый порядок, надела на себя все новое, стильное, дорого узнаваемое и поехала на светский раут. Савелов ждал ее в фойе. Осмотрел внимательно, словно любуясь, остался доволен и галантно закруглил руку, предлагая себя в качестве провожатого.

— Роман Владимирович! Меня сейчас от сладкого стошнит! — злобно шепнула Даринка. — С лица патоку уберите, аж ковры залила.

Савелов засмеялся и слегка ущипнул ее за пятую точку. Горянова зыркнула на него недобро:

— Еще раз к моей пятой точке руку протянете, сломаю совершенно нечаянно в пяти местах.

— Горянова, остынь! Это я так неумело знаки внимания твоей персоне оказываю, могла бы и потерпеть от старика, с тебя не убудет.

— Ой, кто это тут на комплименты напрашивается?! В старики не рано ли себя записали, Роман Владимирович? С каких это пор у нас старость в сорок два начинается?

— Старость, Горянова, — грустно вздохнул начальник, — дело души, а не тела.

Даринка фыркнула. Она хотела еще что — то съязвить, но остановилась, потому как они были уже в зале для приемов, а там выяснять отношения было как — то неинтересно, да и не с руки…

Началось бла — бла — бла, ура — ура — ура. Вежливые кивки и фальшивые улыбки, завистливое разглядывание и пошлое слюноотделение. Даринка быстро вошла во вкус своей роли. Мило улыбалась, грациозно попивала шампанское, слушала, хлопала глазами, а с некоторыми известными лицами города, с коими умудрилась уже поработать, вполне искренне хохотала, и вела вполне приличную беседу, и даже немного посплетничала.

— Умеете вы персонал подбирать, — плохо скрывая зависть, обратился к Савелову большой человек в городе, владелец пяти самых крупных торговых центров Самвел Айвазян.

— А вы переманите, — разулыбался тот, — Даринела Александровна девушка здравомыслящая, к деньгам относится уважительно.

— Смеешься! — обиделся Самвел. — А я серьезно…

И они оба восхищенно уставились на длинноногую красотку. Та себя не жалела. Расточала комплименты, поводила соблазнительным плечиком, многозначительно замолкала, глядела сладко — сладко, отрывалась, в общем.

Спустя полчаса Савелов вывел разгоряченную Горянову на террасу.

— Даринела, прекрати! Ты своим громким обаянием испортишь нашей фирме всю деловую репутацию.

— Ой, а я что? — возмутилась она.

— Ничего! — зашипел ей на ухо Роман Владимирович. — Здесь все с женами и деловыми партнерами, так что прекращай строить им глазки. Или ты это делаешь мне назло? — догадался Савелов.

— Есть немного, — не стала отпираться Даринка. — А вы куда ушли и оставили меня на растерзание старым пердунам? Так что — получите и распишитесь!

— Вот стерва! — восхитился зам. — Смотри, найду на тебя управу, поганка.

— Не надо управы! Я уже все, поняла, раскаялась, больше не буду! — покаянно запела Дарина, зная, что переборщила с обаянием. Так и врагов нажить недолго. — Шеф, а там наш Альбертик притащился. Может, поприветствуем?

— Поприветствуем, — согласился Савелов, — но ты…