Отдай моё сердце (СИ)

Дверь распахнулась, на пороге возникла зарёванная Камелия, рядом с ней шатался пьяный в дымину монах. Обычно целителями становились дриады и маги-люди, но встречались и целители-жрецы, последователи Триединой Матери. Они лечат силой веры, веры сотен и сотен тысяч людей, и неважно, в каких богов, какие силы и каких идолов. Жрецы собирают эту силу по крохам, капелькам, незаметно и безболезненно, эта сила может исцелить самые страшные раны и болячки почти у всех. Даже призраков, бывало, могли подлатать. Силы стихий и духов леса, силы дриад, по сравнению с силой Матери всё равно что прутик против меча. Имён Богини, как и храмов, посвящённых ей, великое множество, наш целитель, судя по золотому знаку Древа на груди, из адептов Кэрридуэнн. Богиня мудрости и здоровья не налагала запрет на питие вина, лекарей богатенькие постояльцы "Приюта" обычно таскали с собой, не доверяя свои драгоценные тела чужакам, вот бедолага, наверное, и не просыхал от скуки и безделья. Жрец икнул, капюшон спал с лысой яйцеобразной головы, уставился на Рону. Красные от вина глаза округлились, он пошлёпал губами, пробормотал:

- Су-ккубам ни-и-ик-чем помочь не-е могу, - сделал изящный пируэт и упал за дверь, прочь с наших глаз. - По-о-чему меня... я тоже... в оргию... ж-желаю, - глухо донеслось из-за двери.

- Закрой дверь, - сказала я Камелии.

- Ты, ты... тварь, - прошипела она мне. - Эта потаскушка, эта дрянь... она покушалась на вашего сына, - дриада ткнула в меня пальцем, обращаясь к Роне. - Не знаю, кто она, вроде человек с виду, но она чуть не убила Гейра! Я, я взяла у лекаря свиток "Последней надежды", вот, принесла, - юная ревнивица взмахнула свитком, прожгла во мне дырки взглядом и уставилась на Рону. - Я ему нужна! Я! А не эта смазливая убийца! Её надо в Ковен, под суд, на эшафот, ведь она чуть не убила вашего сына, важного гостя, он неприкосновенное лицо!

Рона прищурилась, шагнула к Камелии. По алому шёлку на осиной талии скользнула чёрная призрачная королевская кобра, раздув капюшон, змея оскалила на меня жуткую пасть и исчезла, оставив едва заметную тень в игре алых сполохов на талии. Семейка. Матушка с коброй-призраком, сынуля с "весельчаком". Интересно, кто же охраняет папашу? Впрочем, его охранять вряд ли надо, это от него защищается и Ковен, и Арканум, и весь белый свет. По пути к гостье Рона подняла с ковра горжетку из чёрного густого меха, оплела плечи пушистым мехом, под цвет волос. Я невольно залюбовалась Роной, она не шла - плыла, покачивая бёдрами, скользящий, плавный шаг, змеиная, чарующая грация. Дриада пятилась, испуганно и одновременно с вызовом глядя Роне в глаза, смуглое лицо девочки посерело, она отступала, пока не наткнулась на стену.

- Неужели в вашем уважаемом заведении подглядывают и подслушивают? Даже самых высоких гостей? - мягко, ласково спросила Рона. - Может, вы ещё и шантажом пробавляетесь? Боже мой. Что скажешь, сын? - она обернулась к Геро.

Сын был далеко. Геро, закинув руки за голову, лёжа на ковре, пожирал меня глазами. Мамочки мои Икабоды, что же он со мной делает... длинноногий, стройный, идеально сложенный, пластика, игра мускул ленивого хищника, что может броситься на жертву в любой момент. Обнажённый торс, бугристые мышцы широких плеч, мускулы ловкого, быстрого, сильного зверя. Плоский впалый живот, узкая талия, ниточка темных волос, что бежала, расширяясь ручьём, к паху, исчезая под тканью пояса, я помнила, до сих пор ощущала его бедра наездника, тугие крепкие ягодицы, это великолепное тело, словно созданное для страсти, сводило меня с ума. Я встретилась с Геро глазами. Вспыхнула, он победно улыбнулся в ответ. Он знал, я знала. И больше в мире для нас не было никого и ничего.

Безумие какое-то. Я с закрытыми глазами чувствовала его, знала, где он и как далеко-близко, незримая связь меж нами, наша неутолённая страсть стали только сильней.

Её надо разорвать.

Иначе Геро умрёт. Умру я.

- И что с того?! - не сдавалась Камелия. - Что вам прослушка, вы же все равно закрываетесь, вас, богатеньких, так просто не достать, вы же артефактами обвешаны, как куст ягодами, а Его Светлость Коркоран, если бы рогатый отказал ему, рога-то бы отчиму пооткручивал. Кайандер иногда слышит что-то, вот как сейчас, когда постояльцы не закрываются, эта сучка, - она прожгла меня взглядом, - так накинулась на Геро, что ему не до прослушки было, он бы умер, если бы не вы!

- Моя юная бесстрашная дриада, несмотря на удовольствие, что ты доставила мне взрывом донельзя ярких, питательных чувств, я ославлю ваше заведение так, что сюда и голодный клоп на прокорм не явится.

- А давайте! Рогатому давно пора сдохнуть! И сараю его сгореть! Я бы тогда ... тогда...

- Ого. Гордыня, предательство, себялюбие, похоть, ревность, сколько всего, истинно, пиршество богов, - Рона улыбнулась, от этой улыбочки меня мороз по коже продрал. - Ты готова лишиться всего, предать родителей, их многолетний клятый тяжеленный труд, и только потому, что тебе кажется, что ты влюбилась? Геро не любит тебя, никогда не полюбит, ты это понимаешь, девочка?