Отдайся, не пожалеешь!

— Добрый день, Тарас Алексеевич. Изучив ваше предложение, я решила согласиться принять в подарок разработки. Единственное, что у меня вызывает вопросы, это ваши невнятные требования, адресованные лично мне, — говорю холодным тоном.

— Айя. Зачем ты так? — недоверчиво усмехается. — Давай поговорим. С глазу на глаз. Я виноват, но многое, в чем меня обвиняют, я не делал!

— Говорить мы будем только на рабочие темы, — повышаю голос.

Все это время я смотрю в переносицу Тараса.

Будто боясь посмотреть ему в глаза.

Решаюсь поднять взгляд.

Лишь бы его глаза меня не поглотили целиком…

Он картинка, просто картинка, говорю себе.

На миг испытываю головокружение, потерявшись в бездне эмоций, которые вихрем поднимаются со дна и утягивают меня.

— Подать тебе воды? — негромко предлагает Кононенко, чутко уловивший, что пауза затягивается.

— Спасибо, не надо. Если господину Фадееву нечего сказать по делу, встречу я считаю оконченной. Всего хорошего, — клацаю по кнопке мышки.

Экран гаснет.

— Как ты?

Настойчивое внимание Кононенко начинает раздражать.

До зубовного скрежета.

Но я цинично не посылаю его на хрен, потому что он мне пока нужен.

Просто делаю задумчивый вид.

— Миша, приготовь машину, пожалуйста. Поедем обедать. Вдвоем, — улыбаюсь.

Он, одухотворенный, поднимается с места, покидает мой кабинет.

Я же, опустив ладонь на живот, говорю едва слышно:

— Только что со мной говорил твой папка. У него забавные кудряшки, правда? Думаю, у тебя будут такие же. Все сложно, солнышко. Но знай, папа у тебя есть...

Глава 50

Глава 50

Тарас

Первая встреча оказалась проваленной. В хлам.

Я провалил все своим слишком сильным желанием поговорить с Айей, как можно скорее решить проблему!

Но увы, в ответ на мои просьбы Айка проявила твердость, словно железная леди. Она выглядела адски красиво, строго, так по-взрослому. У меня член стал крепче камня при виде нее.

Сорванный разговор, и сам я тоже едва не сорвался, когда она погасила экран. Как она могла? Не захотела слушать. Снова щелкнула меня по носу! Я вскочил и пнул кресло так, что оно полетело через весь кабинет и с треском врезалось в стену.

Оглянулся: запись еще идет, Айка не туда ткнула, что ли? Подскочил, надеясь услышать что-то, но увидел лишь, как она встала и вышла, взяв свою сумочку.

Черт. Черт. Черт.

Что я за кретин?!

Знал же, что сейчас соваться не стоит: нет у меня никаких доказательств своей невиновности, кроме собственных слов и клятв, которые, к сожалению, сейчас в глазах Айи не стоят ничего. Как же хуево… Хуево… Хуево… Сейчас мне еще более хуево, чем до встречи с ней.

Просто видеть, что Айя продолжает жить дальше, шагать без меня, достигать новые вершины — больно. Может быть, и не стоит пытаться? Нафиг я ей сдался? Не защита и не опора, еще и прошляпил с фото.

Нет-нет. Не могу представить ни дня без нее.

Да пошло оно все…

Надо выдохнуть, пережить.

Но как?

С трудом выхожу на улицу.

Стараюсь не взрываться, когда встречаю один из больших рекламных баннеров с фото обнаженной Айи.

Злюсь, пздц как!

Знаю, что эту рекламу видят многие, и просто с трудом держусь.

Первый день, когда увидел это, всерьез думал, чтобы все сломать. Все баннеры. Взломать систему и сломать все показы, чтобы никто не видел мою Айку. Никто не должен видеть, какая она.

Сдержался с трудом.

Просто заставил себя вспомнить, какой конский ценник на услуги Вазгена. Сломаю все, сотру, значит, испорчу проделанную работу Вазгена. Вынужден признать, он профи, с дотошным подходом. Из говенной ситуации смог слепить конфетку для Айки.

Хорошо, что рядом с ней хотя бы один нормальный, искренний человек… Нормальный же?

Чую, в нашей ситуации хорошо подсуетился Кононенко. Выставил меня в дурном свете, сам трется рядом с Айкой. Не наседает, но и не отступает. Такие враги — самые сложные. Они никуда не торопятся, они сидят у берега реки и ждут, пока по ней проплывет труп врага. Я же своими руками успешно делаю все, чтобы стать тем самым трупом. Контроль ни к черту…

— Тарас? Тарас, это ты? — слышится голос из прошлого.

Очухиваюсь, вздергиваю голову. Сбоку от меня останавливается пожилая семейная пара.

Я узнаю в них последних приемных родителей, из их дома я сбегал чаще, чем отовсюду. Они удивительно долго продержались, не отказывались от меня, даже когда я процентов семьдесят времени не появлялся в их доме. Именно они и пытались устроить меня в школу для одаренных. Если бы не мое гребаное поведение и уже имеющиеся заметки в соответствующих органах…

— Добрый день.

Мне жутко неловко.

Я уже давно не тот пацан, но до сих пор, сука, проблемный.

Они разглядывают меня, будто увидели чудо и безумно рады встрече со мной.

— Ты так возмужал, вытянулся! — удивляется тетя Таня. — Даже дядю Диму перегнал…

Я перегнал дядю Диму еще много лет назад, но тогда был тощим, жилистым. Потом набрал мышечную массу, тренируясь в спортзале. Но сейчас, кажется, я в шаге от того, чтобы потерять многое.