Отдайте братика

В свои пять с половиной лет он уже очень много чего знал, он знал, что Земля круглая, что Солнце больше Земли; оно очень далеко и поставлено освещать Землю, что никакой Бабы-Яги нет, а вот откуда дети берутся – не знал. Ему казалось, что он был всегда и всегда будет, и он уже говорил своему плюшевому Мишке:

– Когда я был маленьким... К сказкам про аиста и про капусту относился как и ко всем сказкам, как к реальности жизни Бабы-Яги; его дошлый ум ставил вопрос дальше: а откуда аист берет ребенка, а кто его в капусту подбросил? Ни разу еще не заострялся перед ним вопрос, как и почему дети рождаются, про аиста и капусту слышал походя, занимаясь игрой, и в общем-то этим не интересовался.

Нет, не знал он, как дети рождаются.

– Вот откуда дети рождаются. Сказала мама и ткнула себя пальцем в живот, сказала очень серьезно и почему-то даже слегка сердито.

– Из животика? – изумленно воскликнул Алеша. Но правда тут же сообразил, что это вполне логично.

– Вот... – задумчиво продолжила мама. – И это очень тяжело рожать из животика вашего брата.

– Моего брата? Моего братика? Ты и вправду родишь мне братика?

– А что, может и вправду родить тебе братика.

Мама положила свою ладонь на голову Алеши. Какая все-таки теплая мамина ладонь!..

– Рожи, мама, роди конечно!..

Теперь уже мольба глядела из голубых Алешиных глаз.

– А он уже у тебя там?!

Алеша прямо с жадностью уперся взглядом в мамин живот.

– Там.

Усмехнувшись сказала мама.

– Да чего это ты... Ишь, взвился прямо... Зачем он тебе?

Да как же можно спрашивать такое! Как „зачем“?! Это же живой маленький человечек, его братик! Алеша уже вот сейчас, после маминых слов, видел его живого, в коляске агукающего и играющего с ним, Алешей, и его медведем... видел, как он кормит его из ложечки, как он учит кататься его на своем велосипеде, как, взявшись за руки, они бегут к пруду, где они будут ловить ротанов... и еще и еще наплывали и наплывали живые картинки его жизни с братиком...

Не понимал Алеша, что с ним происходит, а эта громада дремлющего и нерастраченного добра наполняла его и прямо на воздух поднимала. Он увидел и понял сейчас, до шести лет не дорасти, что такое есть ЛЮБОВЬ, любовь к его братику, она была взорвавшаяся, безмерная, он весь переполнился ею, он наслаждался ею, он страшился ее ухода, он не мог осознать всего, что происходит с ним, что вдруг взорвалось у него в душе; его глаза наполнились восторженными и умоляющими слезами, он так смотрел на маму, что она даже испугалась, даже нечто похожее на защемление сердца почувствовала мама. Она погладила Алешу по голове и сказала ласково:

– Да, что ты, сынок, ну-ну... все будет в порядке...

Она давно и бесповоротно решила избавиться от ребенка, жившего в ее чреве, она вовсе не смотрела на него как на Алешиного братика. Для нее это была будущая обуза, которая ей уже мешала. Папа был не против ее решения. Как был бы не против, реши она обратное, хотя последнего решения он не понял бы и не одобрил.

Помнит папа, сколько хлопот им доставил во младенчестве Алеша. А сейчас их меньше что ли? Всякие стирки пеленок, подгузников (его обязанность) не приносили ему никакой радости, а раздражали весьма. Короче, мама приняла решение, папа был не против. „Не против“ – это была суть его жизни и менять ее он не собирался, а хоть бы и собирался, вряд ли бы что из этого вышло. „Все будет в порядке...“ – это ж мама так сказала! Значит будет у него братик!

И в это время пришел папа.

– Папа!

Закричал ему Алеша.

– У меня братик будет!

Папа очень странно, с какой-то непонятной Алеше гримасой на губах, посмотрел на маму и сказал вопросительно-насмешливым голосом:

– М-да?

В тон ему мама ответила:

– А что? Вот сын наш жаждет братика.

– Все мы чего-то жаждали. Когда-то...

Папа изобразил на лице другую уже гримасу, подошел к Алеше и погладил его по голове. А мама улыбнулась и сказала:

– Наш Алеша, как истинный мужчина, жаждет покровительствовать какому-нибудь малышке, как покровительствует сейчас своему мишке. Да?

Очень длинная эта фраза не понравилась Алеше. Наверное, мама сказала, что ему хочется любить... только почему „какого-то малышку“?

Своего родного братика!

Он чувствовал в себе уже и родственную, биологическую связь с братиком, который в животике, – так сказал бы образованный папа, если бы хоть чуть понимал состояние Алеши. Но папа ничего не видел и ничего не понимал.

– Ну раз жаждет, пусть будет. Будет тебе братик. Когда-нибудь. Может быть... – буркнул папа и пошел на кухню.

Последние два предложения папа пробурчал невнятно и Алеша их не слышал. Во все горло он закричал „ура!“ и помчался делиться радостью со своим медведем. Папа поморщился, а мама сказала равнодушно:

– И зачем врать, зачем обнадеживать.

Папа махнул рукой:

– Через час забудет.

– А если нет? По-моему, он прямо экзальтирован.

– Скажешь тоже... Эк-заль-ти-ро-ван ...ха, в его-то годы. Не забудет через час, забудет через два, а вспомнит, так смирится. Все мы смиряемся с чем-нибудь. В этой жизни.