В синодальный период Русской Православной Церкви иерейское служение превратилось
Мало кто сейчас задумывается о том, что революция 17-го есть следствие духовного упадка русского народа, произошедшего, в свою очередь, от духовной деградации ее пастырей. Как людям свойственно, мы из одной крайности бросаемся в другую, и после горького лечения коммунизмом дореволюционную Россию в своем представлении рисуем только в пасторальных тонах. – Благочестивый народ трудился под покровительством и защитой такого же благочестивого монарха, вместе с благоговейными иереями и монахами молился в церквах и монастырях, но пришли евреи с китайскими и латышскими стрелками и эту идиллию разрушили.
Однако несколько десятков тысяч предводительствуемых евреями латышей, китайцев, германских и австрийских военнопленных ничего бы не способны были сделать с многомиллионным русским народом, если бы за период правления династии Романовых не подорван был его православный дух, и он не был бы готов к революции, разбою и разврату[19]
. Ведь это же бывшие русские люди сбивали кресты с церквей, их взрывали, устраивали в них клубы, а на кладбищах парки «культурмультуры» с танцплощадками на христианских могилах. И не надо забывать, что среди пламенных революционеров следующими по численности после евреев шли питомцы духовных училищ и семинарий.Если смотреть правде в глаза, то надо признать, что в числе тысяч замученных большевиками священников было достаточное количество тех, кто задыхался «в душной атмосфере деспотического режима» и «приближал революцию», а в феврале расхаживал с красными бантами на груди, писал поздравительные реляции Временному правительству и служил за него молебны… Многие из них с радостным возбуждением встретили «духа перемен», а когда этот дух ощерил свой звериный оскал, никто не ожидал этого, и мало кто был готов достойно ему противостоять. Революция, кроме всех страшных бед, которые она принесла, была еще бичом в руках Божиих, который разметал масонсонское гнездо, свитое в нашей Церкви. Господь и зло, сотворенное людьми, обращает в добро, ведя их неисповедимыми Своими путями. (Быт.50:20)
В советский период начали обходить уже и сами канонические правила, касающиеся требований, предъявляемых кандидату на священнический сан. Сначала, в исключительных случаях, под предлогом того, что немногие решались священниками становиться. А в годы перестройки, когда начали креститься полными составами – от водителей до первых секретарей – райкомы и обкомы, священников стали рукополагать в авральном порядке, уже без соблюдения каких бы то ни было канонических норм. В каком-то угаре, иначе не назовешь, рукополагали восемнадцатилетних детей, многоженцев, бывших комсомольских активистов, буддистов и прочих аферистов[20]
.Чьи-нибудь робкие попытки как-то предостеречь от такой неразборчивости пресекались в корне. Как же, ведь идет второе крещение Руси! Но ведь каноны, в своих многочисленных примечаниях и дополнениях учитывающие самые разнообразные экстренные случаи, нигде не говорят, что в случае оскудения священства можно рукополагать безусых юношей, блудников и бывших активистов богоборческих организаций. А если не успевали бы канонические священники крестить, могли бы это делать за них и мiряне, что и позволяется в исключительных случаях. (Мvропомазаться новокрещенные для полного соблюдения чина могли и позже у какого-нибудь канонического священника.) Таким бы образоми Русь окрестили, и каноны соблюли.
Следующее возражение наших оппонентов: ну а кто же будет исповедовать, паству наставлять? На него ответим, что это только в марксистско-ленинской философии количество переходит в качество. Никакие причины не могут быть основанием рукополагать во священство не готовых к этому служению людей, тем более его недостойных. Мы сейчас как раз и обсуждаем то, как нам выбраться из тупика, в который нас завели эти самые слепые вожди слепых. (Матф.15:14)
Нельзя бывшему комсомольскому деятелю доверять людские души – ему очищением своей до конца жизни заниматься хватит. Равно, как и невозможно, окончив философский факультет по кафедре атеизма, покреститься и стать богословом, потому что Богословие – это не наука, а мистический опыт.