И факт, что министр внутренних дел сейчас не русский, тому подтверждение. Хоть и отзываются о Нургалиеве, как о честном и с чувством долга человеке, нельзя, чтобы в России, тем более в такой трудный момент ее истории, министерство внутренних дел возглавлял человек с нерусской фамилией. Такая практика существует во многих странах, когда ключевые, знаковые посты занимают (даже по конституции) только представители главной государствообразующей национальности. Никого там это не возмущает, так как такой порядок служит укреплению государства и его безопасности. Нургалиев, если он действительно истинный татарин, а значит патриот России, должен понимать, что б
Положение зашло так далеко, что уже родилось целое
Но что говорить об
Явь, как кошмарный сон, а мы, не помню какого числа, но каждый год, радостно празднуем
Нет смысла сейчас описывать глубину нашего национального позора. Ее осознает каждый здравомыслящий и не потерявший совесть русский человек. Но почему
С этими вроде бы ясно, потому что учреждения эти русскими не назовешь. Ну а как же русское православно-патриотическое движение, вроде бы заявившее о себе в начале 90-х?
В своем нынешнем виде оно выродилось в откровенную тусовку и вполне устраивает его «противников». В кавычках, потому что противники одновременно являются и его координаторами. Ведь большинство «православно-патриотических» организаций в мутные перестроечные годы родилось в недрах зданий на Старой площади и Лубянке.
Возглавляют их, как правило, «профессиональные» патриоты – функционеры по своему складу и призванию, нашедшие в этой сфере приложение своей природной энергии и жажде деятельности, которые с одинаковым рвением и усердием будут функционировать в любом движении, в каком бы не оказались по воле судьбы. Они практически не воцерковлены. В принципе они обошлись бы и без Православия, но, так как русский патриотизм без Православия – это просто национализм, а по определению
И те, и другие, и третьи не способны даже просто на добросовестную работу, в то время когда от них требуется борьба, подвиг и жертва. Это духовное состояние православно-патриотического движения проявилось уже к середине 90-х годов, и с тех пор оно никем серьезно не воспринимается. Ни политиками, ни простым народом, ни врагами. Оно не имеет ни членской, ни материальной базы и, в нынешнем его виде, на ситуацию в стране влиять не способно.
Но симптоматичнее всего, что сопротивление незваным гостям отсутствует у русских на бытовом, инстинктивном, стихийном уровне, на уровне – «наших бьют». Незваные гости у нас в стране чувствуют себя крайне вольготно и абсолютно безопасно. Даже в дни, когда их единоплеменниками совершаются чудовищные теракты, они не прячутся с глаз, не затихают, а спокойно продолжают продавать нам огурцы, цветы и наркотики. И, что поражает, ни одному из них в эти дни даже просто не набьют морду. (Если бы это случилось, знала бы вся страна.)
Я отнюдь не призываю к резне и погромам, в чем меня обвиняют, но ведь это ненормально, что у народа отсутствует природный инстинкт самосохранения, естественный протест против засилья (и насилия) непрошеных гостей. Мы абсолютно перестали реагировать на наше национальное унижение! В «Норд-Осте» несколько дней сидели чьи-то друзья, жены, любимые, …и