Отдаленное настоящее, или же FUTURE РERFECT

Раздались аплодисменты. Лишь один профессор Константинов, седой, как лунь, преподаватель древнегреческого языка и истории античной литературы, отрицательно покачал головой.

— Берегитесь, друзья! — Слабый, надтреснутый голос его едва доносился до Николая Ивановича из последнего ряда. — Берегитесь hubris, греха неуемной гордыни. Ученому приличествует жить в скудости…

— Если это ваш разлюбезный Архимед проповедовал такую херню, — возмущенно вскинулся майор Клячкин с военной кафедры, — правильно его сограждане заставили отравиться!

Щеки профессора Константинова неожиданно для всех порозовели.

— Это сказал Гесиод, вы, бурбон и неуч! — воскликнул он. Но пыл его тут же угас. Профессор Константинов слабо махнул рукой. — А-а… Делайте, как знаете, друзья. Я — с вами.

Провожая гостей, Николай Иванович выглянул на лестницу и увидел полную женщину лет пятидесяти, стоявшую у окна лестничной клетки.

— Соседка моя, Ксения Семеновна, — шепотом пояснил Эдуард Витальевич, яростно подмигивая доценту через плечо. — Сожительница, можно сказать. Она не знает ничего. Я ей сказал — ученые меня в институт приглашают, на работу.

— Здравствуйте, — сказала женщина, поджимая губы. — Уж не знаю, на что он вам, в институте вашем, годен — разве краны чинить. Но, если малость приработает, надо ему хоть приодеться. Мой-то, покойник, невысокий был да толстый, а то бы…

Эдуард Витальевич смущенно ухмыльнулся, подхватил ее под локоть и увлек в направлении выхода.

— Честно говоря, меня эта женщина тревожит, — проговорил доцент Бабаков-Подольский, глядя им вслед. — Не знаю, отчего, но определенно тревожит.

— Ну да, — жизнерадостно воскликнул Николай Иванович, — а как же! Вы ведь, коллега, старый холостяк!

* * *

Обнаружив, что работа, как ни странно, в раздраженном образе работа пошла, Петяша решил пока что отставить рассказ в сторону и параллельно начать новый роман, замысел которого зрел в голове уже около года. Заодно исследовал методом научного тыка новый ноутбук. Ноутбук оказался немного пошустрее, чем компьютер, если судить по темпам загрузки текстового редактора, однако клавиатура его была непривычно мала, пальцам тесно. Вдобавок, снова — смутно знакомым образом — закружилась голова, к горлу подкатил приступ тошноты, в желудке вдруг закололо — да так, что Петяша согнулся пополам, прижав к животу ладони.

Неизвестно, сколько времени просидел он так, но головокружение постепенно унялось. Почти одновременно с этим успокоилось и колотье в желудке.

Прополоскав рот, чтобы избавиться от неприятного, тухлого какого-то привкуса, оставшегося после приступа головокружения, Петяша вернулся к своему старому компьютеру, открыл файл с собственным новым романом и с ходу навалял две с лишком главы. После этого мысль притормозилась: теперь следовало бы, ежели по-хорошему, этак «от фонаря» набредить в подробностях, страничек на пять, предполагаемое развитие событий и взаимоотношения промеж героев.

Тут уже оказалось тяжелей. Сделав абзаца четыре, Петяша вдруг обнаружил, что сидит без движения, тупо уставившись в экран, и совершенно не понимает, чего ему от этого, нового, романа хочется.