Отдаленные последствия. Том 2

– База, я Фикус. Объект вышел из здания, с ним контакт… Понял.

– Ну, что сказали?

– Сказали контакт тоже принять.

– Плющ, принимай контакт, пятый «бэ-эм-вэ», черный, Владимир, сто пятьдесят восемь, Елена, Михаил, сто девяносто седьмой.

– Принято.

* * *

– База, я Плющ, контакт въехал на территорию частного строения, припарковал машину, зашел в дом, открыл своими ключами. Адрес: поселок… улица… дом номер… Сообщите инициатору.

Хомич

Анна Эдуардовна Москвина служила в Твери, но родом была из Бежецка, старинного города в Тверской области. Чтобы не поднимать слишком много пыли, Хомич, получив основные установочные данные, решил для начала поговорить с кем-нибудь из одноклассниц или друзей детства Анны, а уж потом наведаться по месту ее регистрации. Ехать в Бежецк не хотелось: 126 километров, не меньше двух часов придется потратить на дорогу и потом столько же на обратный путь. Местные оперативники помогли быстро найти в Твери нескольких человек, учившихся в бежецкой школе в одном классе с Москвиной и переехавших в областной центр, и через пару-тройку часов майор Хомич уже знал, что «Анька всегда была азартной и верила: если много раз пытаться, то когда-нибудь ей обязательно обломится»; «Аня врала, как дышала, на нее даже сердиться было невозможно – настолько артистично она это делала»; «она после школы, еще в Бежецке, немножко потусовалась с нами, буквально месяц или два, потом свалила сюда, в Тверь, и пропала, здесь у нее родня какая-то. Нет, не в том смысле, что пропала с концами, просто перестала общаться, сама не звонила и не писала никогда, а если мы ее приглашали встретиться, всегда ссылалась то на работу, то на личную жизнь»; «личная жизнь у Анютки еще в школьные годы была бурная, она, наверное, и замуж рано выскочила, сейчас, поди, уже детей кучу нарожала».

Муж у Анны Эдуардовны и в самом деле был. По крайней мере, официально. Адрес его Хомич нашел без труда и потратил некоторое время на ознакомительные беседы с соседями, которые с нескрываемым удовольствием и столь же нескрываемым сочувствием поведали о плачевной судьбе талантливого молодого ученого-микробиолога, из которого «эта шалава» все жилы вытянула и бросила, как ненужную половую тряпку.

– Жилы вытянула – это, выходит, деньги тянула? – уточнил Хомич у словоохотливой пожилой женщины, энергично качающей коляску с младенцем.

– Да ну что ты, какие там деньги у Павлуши! Разве ученым много платят? Копейки! Нервы она из него тянула, вот что! Как выкинет очередной фортель – так он сам не свой, перед домом ходит туда-сюда, ее ждет, встречает, значит, а она может вообще ночевать не прийти. Потом и попивать начал, а теперь уж совсем спивается, бедолага. А ведь такой хороший парень был, я его с детства знаю. Мы все на одном комбинате работали, мы с мужем и Павлушины родители от комбината квартиры в этом доме получали. Никакого сердца не хватает смотреть, как мальчик мучается.

Хомич перевел разговор на других жильцов дома, еще минут десять поморочил собеседнице голову и вошел в подъезд. Дверь, ведущая в нужную квартиру на третьем этаже, была дорогой, металлической. На звонок открыли почти сразу, однако лицо мужчины, возникшего на пороге, моментально оплыло от разочарования. Похоже, он ждал кого-то другого.

– Что надо? – довольно грубо спросил он, и Хомич уловил явственный запах спиртного.

– Я ищу Москвину Анну Эдуардовну. Она здесь проживает?

– Давно уже не проживает. Зачем она вам?

Павел выглядел изрядно помятым и ужасно несчастным. Давно не мытые волосы, красные глаза, неопрятная щетина. Похоже, не брился он дня два, а не мылся и того дольше.

– Я из управления кадров МВД,… – Хомич быстро посверкал корочками, но раскрывать их не стал, спрятал в нагрудный карман куртки. – Мы собираем сведения о причинах увольнения молодых сотрудников из органов внутренних дел. В последние годы очень много молодежи уходит от нас по собственному желанию, и поступило указание разобраться в причинах и сформулировать предложения по улучшению условий службы. А то ведь беда с кадрами! Скоро совсем некому будет работать. Так где я могу найти Анну Эдуардовну?

– Понятия не имею, – буркнул Павел. – У нее дома искали? У Ани есть свое жилье.

– Там ее нет, мне сказали, она проживает с мужем. То есть с вами.

– Со мной тоже не проживает. Я не знаю, где она.

– Может, у друзей, у родственников? У нее родня есть в Твери?

– Брат троюродный, тоже в полиции, в ППС или что-то вроде того.

– Адрес дадите? Попробую там поискать.

– Без толку. Нет ее в Твери. Уехала.

В голосе мужа Анны Москвиной было столько отчаяния и безнадеги, что Хомичу на короткое мгновение стало даже жаль его.

– Вы в разводе? У нас в кадрах информация только о том, что Москвина состоит в браке, а о расторжении брака сведений нет.

– Мы не оформляли развод. Она просто ушла… и всё…

Голос Павла дрогнул, глаза подозрительно блеснули.

– В таком случае, может быть, вы мне поможете? Расскажете, почему она уволилась, на что жаловалась, чем была недовольна? А то где же мне ее искать…

Павел вздохнул и посторонился.