Отдам любовь в хорошие руки

Мы стали встречаться. Женя относился ко мне очень тепло. Казалось, его совсем не смущал мой затрапезный внешний вид, моя забитость. Мы очень часто говорили о том, как будем жить вместе.

— Только давай возьмем девочку, — почему-то всегда настаивал он.

— А мне очень нравится Боря, я так привязалась к нему. — Я робко пыталась настоять на своем.

— Никаких Борь! У меня будет две девочки: мама и дочка. И я буду вас очень любить и заботиться о вас. Буду вашим папой.

— Как мне всегда хотелось иметь отца…

— Будешь иметь. — Он смеялся.

Иногда мы играли в папу и дочь. Он расчесывал мои волосы и заплетал жиденькие косички. Гладил меня, укладывал спать рядом с собой, но никогда не трогал. Он берег мою невинность пуще меня.

Мама пропустила всю эту эпопею, потому что уехала к бабушке с дедушкой. Когда она вернулась и я рассказала ей о Жене, она разрыдалась:

— Как ты могла? Теперь ты бросишь меня, да? Я тебе больше не нужна? Как я буду одна?

— Я буду тебя любить всегда, но я не могу всю жизнь прожить только с тобой. А с Женей мы будем венчаться. Он придет просить у тебя моей руки.

На истерики мамы Женя отреагировал спокойно.

— Давай тайно поженимся и уедем, — предложил он.

— Давай… — Я уже была готова на все.

Нет, я не любила его. Он был мне чужд. Но я понимала, что любовь — это грех, что жизнь — это страдание. И готова была нести свой крест. Я буду вживаться в него, постараюсь стать примерной женой. В конце концов, если я смогу осчастливить какого-то ребенка, то жизнь прожита не даром.

В ту ночь я осталась ночевать у Жени. Мы долго пили чай, баловались, дурачились. Я называла его папой, он меня дочечкой.

— А хочешь, я покажу тебе свою дочку? — вдруг спросил он.

— Хочу, — ответила я беспечно.

Он протянул мне стопку фотографий. На них была счастливая парочка: зрелый мужчина и молодая женщина. Они везде стояли в обнимку и смотрели друг на друга влюбленными глазами.

— Здесь вы скорее похожи на любовников, чем на папу с дочкой, — смеясь, прокомментировала я.

— Я давно хотел поговорить с тобой на эту тему, — сказал он серьезно. — Пора тебе узнать. Я всегда был помешан на девственницах. Когда она родилась, я уже знал, что сам научу ее всем прелестям любви. Я растил ее, как экзотический цветок. Для себя. Она познала близость в 14 лет, и ее первым мужчиной стал я. Нам так хорошо было вместе… а потом узнала жена. Был страшный скандал. Она сказала, что если я не исчезну навсегда, остаток жизни проведу в тюрьме. Я исчез. А тут ты с этой идеей удочерения. Я когда тебя увидел, сразу все понял: у меня будет сразу две девственницы — и мама, и дочка. Я буду вас любить и лелеять… — Он кинулся меня обнимать.

— Прочь! — Я схватила напольную вазу и бросила ее в стену.

Мне казалось, что я схожу с ума. Я так долго вживалась в него, я так верила в свое светлое будущее, так молилась… Почему же Бог посмеялся надо мной?

Я не помню, как добралась домой, как провалилась в долгий тяжелый сон. Как не хотела выходить из своего логова, разговаривать с матерью. Идиотка! Размечталась! Да кто на тебя позарится, кроме извращенцев?

Именно тогда я первый раз попыталась уйти из жизни. Я сама приговорила себя к смерти, а потом долго и упорно сооружала себе виселицу. Когда прибежала с табуреткой и увидела свой эшафот, то вздрогнула. Посреди черной закопченной кухни, где окна забиты грязными досками, висело орудие смерти. Я представила себя, висящей на этой веревке, и своих коллег, которые потом напишут заметку в разделе «Происшествия», и отменила казнь.

Вернее, не отменила, а перенесла. Через неделю, когда надежда на счастливое будущее рассеялась как туман, я порезала себе вены. Мне казалось, что смерть должна наступить, как только лезвие коснется вен. Но нет. Кровища лилась ручьями. От ее запаха и вида начала кружиться голова, и инстинкт самосохранения победил. Я дрожащей рукой наложила повязку. Раны очень долго кровоточили и болели, а когда зарубцевались, на их месте образовались шрамы.

Я до сих пор вижу эту картину, как будто со стороны: девочка дрожащими руками пытается вскрыть себе вены. Отчаяние, боль и страх. Руки не слушаются. Мыслей нет. Скорее, чтобы не передумать. Сейчас все кончится. Только миг, отделяющий жизнь от смерти…

Я сидела с широко открытыми глазами, и по щекам ручьем текли слезы. Внимание всех участников «круглого стола» было приковано ко мне, а оператор снимал мое зареванное лицо крупным планом. О Господи, я ничего не слышала и не видела. О чем говорили эти люди? Что я теперь напишу?

— Вам плохо? Что с вами? — участливо спросила организатор семинара. Кто-то подал мне воды.

— Извините. — Я поспешно встала и вышла. На улице гудела жизнь, было тепло и шумно.

Все спешили по своим делам. Я вздохнула полной грудью и вдруг поняла, что избавилась от огромной тяжести. Вместе со слезами из меня вытекла обида, неуверенность, разочарование. Я не побежала, как обычно, в редакцию, а зашла в кафе, выпила чашечку ароматного кофе и поняла, что сделаю репортаж от первого лица без всяких там экспертов и заморских психотерапевтов.

ПОГАДАЙ МНЕ НА ЛЮБОВЬ