Отдам любовь в хорошие руки

После наркоза я проснулась совсем другим человеком. Из меня вынули не только плод моей первой любви, а навсегда вырезали любовь и доверие к родителям, удалили веру в справедливость и большое счастливое будущее. Детство закончилось, я стала взрослым человеком. Я вернулась домой вместе с родителями совершенно безучастная ко всему и забылась тяжелым тревожным сном.

Меня разбудил резкий телефонный звонок. В трубке звучал радостный голос Сергея:

— Ты куда пропала? Никак не могу тебе дозвониться. Я соскучился. Почему молчишь? Как дела?

У меня было чувство, что это звонок с того света.

— Алле! Люся! Ты меня слышишь?

Он еще ничего не знал. Он по-прежнему был беззаботным влюбленным мальчиком. Как ему сказать?

— Я не могу сейчас говорить. — И повесила трубку.

Когда через полчаса раздался звонок в дверь, в коридор поспешила вездесущая мама.

«И вообще, молодой человек, чтобы я вас здесь больше не видела!» — долетел до меня конец разговора.

Через неделю мое заточение закончилось, и я пошла в школу. На углу неожиданно для себя столкнулась с Сергеем. Он смотрел на меня испуганно. Подошел, взял за руку и тихо произнес: «Что мы с тобой натворили?»

Мы долго смотрели друг на друга и молчали. Я не стала рассказывать, как меня истязали, не стала говорить о том, как ждала его помощи и не дождалась, и даже о том, как мне жалко нашего нерожденного ребенка.

Дальше становилось не легче, а все труднее и труднее. Мама строго-настрого запретила Сергею видеться со мной, и мне казалось, что мне сделали еще один аборт. Я не могла простить матери потерю своего ребенка, и атмосфера неприязни в доме накалялась с каждым днем. Мать, собственно, не чувствовала себя виноватой и искренне полагала, что «спасла меня от позора». Более того, даже моя младшая сестра считала, что я совершила грязный поступок.

— Что же здесь грязного, если человечество существует только благодаря тому, что люди спят друг с другом, а потом рождаются дети? — спрашивала я сестру.

— Но дети должны быть законными, — не сдавалась она.

— Дети никому ничего не должны. Это раз. И потом, кто определяет эту самую «законность»? Тетя в загсе?

— На самом деле ты чуть не опозорила семью. — Сестра смотрела на меня с вызовом.

— Чуть-чуть не считается. — Я едва сдерживалась, чтобы не залепить ей пощечину.

В этот момент неожиданно вошла мама. Даже не взглянув в мою сторону, она произнесла, обращаясь к сестре:

— Не разговаривай с ней, это бесполезно, она все равно ничего не поймет.

— Поймешь ли ты когда-нибудь, что убила моего ребенка и своего внука?! — Я даже не заметила, как перешла на крик.

— Это тебя надо было убить! Дрянь!

Я вскочила и как была — в тапочках и спортивном костюме — выбежала из дома. В ушах звенело это емкое и хлесткое «дрянь»! Почему, собственно, я дрянь? Что такого страшного я сделала? Я шла, не разбирая дороги, тупо глядя себе под ноги.

Тапочки промокли и испачкались. Стал накрапывать дождь. Все, кому было куда идти, спешили укрыться от непогоды, и только я наматывала круги по микрорайону и с ужасом понимала, что мне идти некуда.

После пятого круга на смену злости и обиде пришли усталость и апатия. И в этот момент я столкнулась с молодым человеком, который бесцеремонно перегородил мне дорогу и, протянув руку, сказал:

— Влад.

— Люся, — машинально ответила я и уже собиралась его обойти, когда он вновь встал у меня на пути:

— У тебя что-то случилось?

— У меня уже все случилось, — ответила я и заплакала.

Мы стали встречаться. А как только мне исполнилось семнадцать лет, поженились и я ушла из дома к мужу.

Он был значительно старше и относился ко мне по-взрослому. Не могу сказать, что очень любила Влада, но чувствовала к нему искреннюю благодарность за то, что он меня понял и взял «в замуж». Потому что мама уже успела убедить меня, что я «грязная» и никому не нужна.

А потом у нас родилась дочка. Законная. У которой были папа и мама. И они были совершеннолетние и состояли в браке. Я смотрела на свою дочку, и мне было очень жаль, что она никогда не увидит своего старшего брата, которому не суждено было родиться.

Так или иначе, но я стала мамой и вскоре растворилась в ежедневных заботах о малышке. Они поглощали меня всю целиком. Влад оказался внимательным папой и с удовольствием помогал мне. Однажды, выгуливая наше сокровище, мы столкнулись с Сережей. Он шел с девушкой и беззаботно о чем-то болтал. Увидев нас, напрягся и опустил глаза. Вскоре я узнала, что он тоже женился и у него тоже родилась дочка. Люся. В честь меня.

Иногда сквозь годы я слышу мамин голос: «Ты пойми, у тебя вся жизнь впереди. Тебе надо выучиться, встать на ноги, сделать карьеру. Успеешь ты еще родить». «Жизнь, которая впереди» бежала очень быстро, но карьерного роста не случилось. Жертвоприношение оказалось напрасным. Я так и не смогла простить родителям прессинга и ужасного результата. Жизнь прошла с другим человеком, другим ребенком и по совсем иному сценарию.