Отданная ему

– Лилька в аварию попала. Думали, инвалидом будет, ходить не сможет, а она… с крыши сиганула, ну и… всё. Похороны месяц назад были, я высылал тебе письмо. Ты не получала?

– Я не живу по прежнему адресу.

– Ясно. В общем, нет ее больше. Недолго она на полную катушку пожила. А ведь хотела хорошей жизни, сколько ее помню – всегда хотела жить лучше, чем мы могли себе позволить. Я ведь потому и полез во все это. Думал, вас вытащу, смогу чего-то достичь, а оно вот как. Я только теперь куда-то выбраться смог, а уже и не для кого.

Я сглотнула и во все глаза уставилась на брата. Он заметно постарел, изменился. Было видно, что как-то даже осунулся и смотрел больше не так нагло, как прежде. Даже удивительно, насколько могут измениться люди. Да и говорил вполне так… правдоподобно. Но верить ему, однако, не хотелось. Лильки больше нет? Как же… так? Она ведь сестрой мне была, несмотря на все, что случилось. Несмотря на тот ужас, что с нами случился. И ее винить в том всем нельзя было. Да и какой смысл? Тем более сейчас.

– У меня кое-какие деньги есть. И квартира однокомнатная. Досталась за… неважно, в общем. Просто есть они. Я вас с ребенком туда определю, будете в безопасности, но это город совсем другой. Поедешь? Тут не обещаю, что сможешь жить спокойно. Не думаю, что он даст.

– Зачем ему это? Почему просто не сказать, что все кончено? Зачем эти похищения, убийства?

– Вероятно, ты много знала.

– Я ничего не знала, – ответила честно. – Ничего, Леш.

– Ты видела его сына. Этого достаточно.

Я мотнула головой. Это было слишком бредово, чтобы быть правдой. К тому же… я теперь была беременной. Его ребенком.

– Тай, послушай, – Лешка придвинулся ближе. – Тебе решать, что делать дальше. Хочешь сообщить ему о беременности – твой выбор, но подумай, пожалуйста, обо всем. Я правда помогу. С деньгами как смогу и с квартирой вот. Перепишу ее на тебя, тут вообще без вопросов. Денег у меня немного, но около полумиллиона есть. Вам хватит до родов, а там я еще заработаю. Дай мне шанс исправить все. Не ради себя. Ради малыша, которого носишь. Я документы тебе новые сделаю, помогу как смогу. Он не найдет тебя, да и не станет искать.

После этих слов он вручил мне телефон, посмотрел на меня некоторое время, улыбнулся и вышел. Я же смотрела на экран мобильного и не знала, что делать. Звонить Кариму? Или послушать Лешку и начать новую жизнь в другом городе и полной безопасности?

Глава 40

Вертела в руках телефон несколько минут, а после все же отложила его в сторону и решила подумать об этом завтра. Как там говорят? Утро вечера мудренее? Вот так я тоже решила. И только утром поняла, что выбор как оставался жутко тяжелым, так ничего и не изменилось. Мне было трудно определиться с тем, что делать. С одной стороны человек, от которого я носила ребенка, и который, вполне возможно, мог быть тем, кто захотел со мной расквитаться, а с другой… брат.

Конечно, я прекрасно помнила, что именно Лешка сделал. А еще видела в его глазах решительность и желание мне помогать. Вот именно в это мгновение помочь. Не когда-то потом. Смерть сестры сильно его подкосила, и это было видно. Да что там! Она и меня подкосила. Не могла себе представить, как это… был человек, где-то там, но был, и тут вдруг ты узнаешь, что его не стало.

К решению я пришла после капельниц, лекарств и завтрака. Все же решила набрать Карима. Он должен знать, что я ношу его ребенка – раз. Мне нужно знать, что с Артуром – два. И три… я сильно рискую, но он просил меня всегда доверять ему. Я все еще не вижу логики в том, чтобы ему понадобилось требовать моей смерти. Еще и нанимать для этого кого-то, подстраивать похищение. Меня могли убить в его доме и вывезти в лесополосу. Брат не слишком пекся о том, что с его сестрой, а больше у меня никого нет. Разве что Наташка, да и та в последнее время не звонит, не пишет, скрытничает.

Приложив телефон к уху, глубоко вздохнула и стала ждать ответа. Интересно, Карим возьмет трубку с неизвестного номера? Своего телефона у меня нет, но оно и к лучшему. Так я, по крайней мере, не имею ни малейшего понятия, звонил Карим мне или нет, волновался или… в общем, не знаю ничего из этого, и хорошо. После трех гудков в трубке раздается его быстрое:

– Слушаю.

Вот как тут собраться с мыслями и выдать хоть что-то адекватное? Вот и у меня не получилось.

– Карим…

– Таисия? – его голос зазвучал удивленно. – Ты где?

– В больнице, – ответила, сглотнув остатки слюны. – Я…

– В какой больнице?

– Не знаю.

– В смысле?

– Меня привезли сюда. Я не знаю, в какой, и… не могу узнать, потому что нельзя встать.

Внезапно на глаза навернулись слезы. Наверное, потому что в его голосе хоть и звучала обеспокоенность, но совсем не так, как я того хотела. Я ждала каких-то эмоций, ведь Карим, по сути, даже не знал, где я. Неужели не волновался совсем и не искал? В голову тут же полезли слова Лешки о том, что именно Карим ко всему причастен.

– Что значит вставать нельзя? Что случилось?

– А ты ничего не знаешь?