Отданная Хранителю Гор

Ина видела как ему затянули руки за спину и завязали так, чтобы он не мог сопротивляться. Они надеялись, что он не вызовет пламя. Да он и так это не сделает. Из-за неё. Ина знала, что Гьорф обещал защищать её и никому не отдаст. Но, Боже, как она хотела, чтобы он был свободен! Может быть, даже готова умереть, чтобы он жил и чтобы этой трагедии не произошло.

Но её не спросили. Как только они связали Хранителя, сразу убрали кинжал от её горла и толкнули вперёд. У Ины от долгого сидения затекли ноги и она пошатнулась и едва не упала. Но всё-таки устояла и направилась снова вверх. А Гьорфа увели куда-то вниз.

На этот раз её заперли отдельно от родных в одной из бывших спален, развязали руки и втолкнули в комнату. Куда отвели Хранителя, она не знала. Дверь захлопнулась, оставив её в одиночестве. Ина бросилась к окну, так же закрытому ставнями. Но там, если она правильно помнила, должна быть щёлка.

Маленькая щёлочка между ставнями действительно нашлась, вот только радости ей это не принесло. Над долиной собиралась гроза, да такая, судя по огромным чёрным тучам, с зеленоватым отливом, которой ещё не было. На улицах было пусто. Люди поспешили попрятаться. Они боялись надвигающейся бури и Ина их понимала. Это горы гневались. Вот только успокоить их гнев они с Гьорфом были не в силах.

Через несколько минут разразилась гроза. Ина отскочила от окна, чувствуя как сотрясается маленький дом. Она боялась грозы, но не знала, чего больше желала – того чтобы она закончилась, или того, чтобы она разнесла таки дом, в котором они сидели в заточении. Но чуда не случилась. Раскаты грома постепенно начали стихать и в конце-кнцов сошли на нет. Гроза закончилась, а дом остался в целости и сохранности.

Ина вздохнула. Она не знала, сколько сейчас времени. Судя по всему выходил вечер. От голода сводило живот. Интересно, им для ритуала нужна слабая от голода жкртва?

Из-за голода и усталости все мысли притупились. Она уже смирилась со скорым ожиданием смерти. Страшно было за Гьорфа и за судьбу всей долины, когда эти злоде выпустят тварей в мир. Но они безумны. А разве можно безумцев в чём-то убедить?

Ина вздохнула, потёрла озябшие руки. После грозы в комнате стало холодно. Она залезла на кровать и забралась под одеяло. Спать не хотелось, но и сидеть на полу, глядя в одну точку тоже не было сил.

Кажется, она даже немного задремала, когда услышала звук поворачивающегося ключа в замке. Дверь распахнулась. На пороге стоял один из прислужников Галита.

– Ужин подан, – он усмехнулся. – Поставил поднос с едой на стул и ушёл, заперев за собой дверь. Ина даже не успела расспросить его ни о чём.

Она с трудом выбралась из тёплой постели, забрала себе тарелку с чем-то вроде мясного рагу, быстро поела, запила водой и забралась обратно в постель. Чтоб впасть в некрепкий сон – нечто среднее между бодрствованием и дрёмой.

Так она несколько раз то просыпалась, то засыпала, а когда яркий солнечный луч ворвался в комнату, проснулась совсем. Видимо, было ранее утро. Но она не могла и не хотела спать.

Вылезла из кровати, с трудом, оставив тёплое одеяло и принялась искать, чем бы заняться. Лихорадочная нужда хоть чем-нибудь занять руки и мысли приводила в чувство и давала возможность отвлечься. Потому что мысль о том, что произойдёт сегодня, заставляла сердце стучать быстрее, а в глазах темнело от страха. Наверное, должен быть какой-то выход. Вот только как ей его найти, а самое главное – как спасти Гьорфа и родных.

Ведь здесь у них не было друзей. И это осознание давило сильнее мысли о том, что они сейчас в плену. Если даже она сбежит, то некого будет попросить о помощи. Выйти на улицу и сказать о том, что Хранитель Гор попал в беду? Ина представила, как люди будут говорить, что так ему и надо. И здесь тоже постарались Галит и его приспешники.

Но в спальне не было ничего, что могло бы ей помочь, совсем ничего. Они с Альбой выгребли всё отсюда, когда собирались. И всё-таки она распахнула дверцы шкафа. В нём висело несколько старых платьев, к которым уже начала подбираться моль. В трельяже кроме старой стопки писем (она переписывалась с подружками по пансиону) ничего не было. Можно, конечно, было попытаться приоткрыть ставню и из окна перелезть на старое дерево, которое росло почти под окнами. Но… Она просто не могла бросить в беде Гьорфа и понятия не имела, где его держали.

А ведь осталось, наверное, всего пару часов и он потеряет силу. Ему ведь нельзя отлучаться из замка. А Галит прямо сказал, что ничего нельзя сделать. Неужели и правда ничего.

Ина сжала губы. Она не расплачется и будет верить до последнего и думать, как им выбраться.

Но никаких мыслей ей в голову так и не пришло. Ина жалела о том, что она не боец. Её отец не растерялся бы, это уж точно, в отличие от неё. А ещё ей было до безумия жалко, что Гьоф не использует силу. Потому что она как обуза висит на нём. Вот если бы он был один… Но Ина сразу прервала себя. Если бы он был один, ничего бы этого не случилось с ней, но Хранитель, ослабленный одиночеством, так же оказался бы лёгкой добычей для злоумышленников.