Отдать долги. Книга 3

Иногда удавалось стащить что-то съедобное на рынке — порою удачно, порою — с последствиями. Время от времени какая-нибудь добрая душа угощала его булкой или фруктами — но это случалось так редко!.. и этого было слишком мало для растущего детского организма.

И вот появилась Она. Диана.

Он встретил ее на базаре возле прилавка с фруктами. Воспользовавшись тем, что женщина отвлеклась на беседу с торговцем, помогающим ей выбрать виноград и яблоки, мальчик украл ее корзинку, рассчитывая найти хлеб, сыр или, на худой конец, овощи. А обнаружив переливчатый шелк и искрящийся атлас, заплакал от обиды — в те дни он еще умел плакать.

Жозеф сидел под каким-то навесом, размазывал по щекам грязные соленые потоки и громко шмыгал носом. Роскошные, блестящие на солнце ткани в другой момент привели бы его в восторг… но сейчас паренек с бОльшим удовольствием полюбовался бы заплесневелым хлебом!

— Ты не любишь шелк? — раздался незнакомый женский голос.

Жозеф вздрогнул и вскинул голову. Над ним возвышалась статная женщина в умопомрачительном бордовом платье — кажется, именно у нее он стащил злополучную корзинку.

Густо покраснев, Жозеф пробормотал что-то невразумительное.

— Из этой ткани я хочу сшить себе платье, — пояснила красавица, присев рядом с мальчиком. — Вернее, шить буду не я, а моя портниха.

Жозеф не понял ни слова из этой краткой речи. Просто смотрел на женщину с немым восхищением — и не знал, что сказать, как оправдаться…

— Кто ты? — не дождавшись никакой реакции, мягко спросила прекрасная незнакомка.

— Жо… Жозеф… — откашлявшись, робко ответил он.

— А я — Диана. Откуда ты, милый Жозеф? Где твои родители?

— Не знаю. Их нет.

Диана свела брови, в ее шоколадного цвета глазах появилась озабоченность.

— Значит, ты сирота.

Жозеф пожал плечами. Он плохо понимал значение этого слова.

— Где ты живешь? — продолжала осторожно расспрашивать женщина.

— Нигде. Везде. На улице, — отрывисто отозвался он.

Диана покачала головой:

— Так не пойдет. Это не дело.

Жозеф сразу ощетинился:

— В приют я ни за что не вернусь! — в его голосе прозвучали воинственные нотки. Мальчишка напрягся, готовый в любой момент бежать наутек.

— Тебе в приюте было плохо?

— Да. Там плохо.

— Неужели на улице лучше?

— Лучше! — с вызовом подтвердил он.

— Зато в приюте кормят.

— А тут — свобода!