Отдать всего себя. Моя автобиография

Это была осень 1997 года, мне было 19 лет, и я начинал долгий путь от молодежной команды клуба «Лиги 2» до первого состава. Я осознавал, что был уже достаточно взрослым в сравнении с некоторыми своими партнерами и коллегами, но при этом отставал от них в технике футбола. Однако все происходящее захватывало меня, ведь я делал большой шаг на пути к достижению заветной цели.

Первые три месяца я жил в общежитии футбольной школы клуба рядом с тренировочным центром. Мне еще предстояло окончить бухгалтерские курсы, поэтому приходилось каждый день ходить в колледж и порой оставаться там до четырех или пяти часов, а затем, нередко уже вечерами, еще и тренироваться. На самом деле, посещая курсы, я не просто удовлетворял желание отца, но дополнительно получал возможность заниматься чем-то еще, а не только играть в футбол целыми днями. Те три месяца напоминали проживание в обычном студенческом общежитии, так как стажеры из школы мотогонщиков тоже проживали там, и в этой атмосфере спортсменов из разных видов спорта жилось довольно весело.

Мне удалось быстро обзавестись друзьями из числа других футболистов-стажеров, включая Кадера Сейди, чья комната располагалась напротив моей. У него могла получиться отличная карьера футболиста, но все его надежды разрушила тяжелая травма колена, что продемонстрировало мне, насколько жестоким может быть спорт. Мы оба начали общаться с некоторыми игроками-профессионалами из первого состава: это было увлекательно. Это было похоже на то, словно ты в школе попал в компанию ребят, которые на несколько лет старше тебя. У них были машины, красивая одежда, и они знакомили нас с тем, как можно интересно проводить время в городе. Для меня это был совершенно новый мир, и, должен сказать, я в полной мере наслаждался приобретенной свободой, независимостью и той небольшой суммой денег, какую теперь имел в собственном распоряжении.

В «Ле-Мане» я ощутил, что действительно требуется от футболиста. У меня был определенный потенциал, имелись определенные навыки (насчет этого я мало сомневался). Но вот чего мне, безусловно, не хватало, так это физической формы, натренированности, особенно из-за того, что недавно перенесенная травма ограничила меня в движении на несколько месяцев. Мой организм был совершенно не готов к ежедневным тренировочным нагрузкам. Раньше я мог спокойно поглощать какую угодно еду перед тренировкой или даже игрой – и это никак не отражалось на моем выступлении. Вскоре я осознал, что больше так продолжаться не может, поскольку ко мне теперь предъявлялись совсем иные физические требования. Поэтому однажды я мог быть хорош, а в другой раз уже совершенно опустошен, обессилен и не способен на то, что от меня требовалось. На первой беговой тренировке мне пришлось остановиться в то время, как все остальные пробегали мимо меня. Мое сердце бешено колотилось, я истекал потом, и на длинной дистанции мои результаты были хуже, чем у всех остальных.

Впрочем, Вестерлопп сохранял веру в мои способности, постоянно подбадривал меня и давал мне ценные советы. Вскоре я встретился с Аленом Паскалу, который работал тренером по физподготовке первого состава команды. Раньше наши пути уже пересекались, но в весьма сложной ситуации, и он никогда не позволял мне забыть об этом. За пару лет до того он выбрал меня в команду «Under-17», собранную из ребят из департамента, где я жил (О-де-Сен, примыкающий к Парижу), однако из-за проблем с учебой отец не подписал для меня разрешение на выступления за эту сборную. Я плакал, умолял его – но все было тщетно, и в конце концов из уважения к отцу и его авторитету я отказался от участия в команде.

Несмотря на то что Паскалу был в курсе тех проблем, которые помешали мне тогда явиться на игру, он решил на этот раз быть со мной крайне суровым. Он постоянно кричал на меня, подгоняя на тренировках и объясняя, как мне необходимо выкладываться:

– Так ты собираешься становиться профессиональным футболистом или нет? Смотри, в школе ты особо не преуспел, так что облажаться еще и здесь тебе совсем нельзя, не так ли? Тебе надо стать намного лучше, иначе ничего не добьешься.

И так постоянно. Эта словесная агрессия была для меня в диковинку, и мне было тяжело выносить ее. Кроме того, я считал, что он ненавидит меня, и не мог взять в толк, что же такого я ему сделал, чтобы так со мной обращаться.

Постепенно ко мне пришло понимание, что он ведет себя так со всеми. Он изучал науку о спорте в университете, и хотя мы все его слегка побаивались, мы видели, что он знает, о чем говорит, когда речь заходила о физической форме, правильном питании, уходе за собой и полной реализации физического потенциала твоего организма.