Отдел «13»

– А ты угости меня чайком, детка, я тебе все подробно расскажу.

– Кончай уже, Чума, – знакомый голос донесся из темноты коридора, в которой прорезался еще один яркий прямоугольник – открылась дверь – и в коридор вышел человек, – оставьте операторов в покое и проходите сюда.

– Похоже, сегодня ночка гребаных сюрпризов, – прошипела Чума. Они со Стасом обернулись на голос. Ну, точно, Бергман собственной персоной. – А я думала, ты загораешь в преисподней.

– Походу, выдернули, как и нас, – хмыкнул Батуев и, отступив от Чумы, полностью развернулся в сторону Бергмана. Движение это было плавное и неторопливое, но, Бергман буквально кожей ощутил повеявшую от мужчины угрозу.

– Я и забыл, какой ты здоровущий, – произнес внезапно Бергман. – И, кажется, за последние годы стал еще здоровее.

Засунув руки в карманы джинс, Батуев исподлобья уставился на старинного знакомого и криво ухмыльнулся. Выражение лица, взгляд, поза – все это выдавало в Стасе хищника, которым он по сути и являлся. Бергман был рад и немного испуган снова созерцать эту парочку. Впрочем, такое ощущение было привычным, если ты имел дело с их видом.

Вскинув бровь, Батуев покосился на бывшую напарницу:

– Кажется, наш старый знакомый выпал в осадок. Видимо, воспоминания нахлынули. Самое время устроить ему тот «жопорвущий кирдык», который ты обещала.

– С превеликим удовольствием, – прошипела из под капюшона Чума.

Сверкнув стеклами, очков, Бергман ответил:

– Момент упущен. Я тоже рад вас видеть и, в отличие от наших милых дам, приглашаю обоих в свой кабинет. Надеюсь, вы проголодались. У меня есть кое-что особенное…

В папке на столе в кабинете Куратора содержалось полное досье, и фотография имелась. Чума, надо признаться, не была впечатлена. Стас же, со свойственным ему равнодушием, развалился на стуле и покручивал брелок с ключами. Брелок был в виде засушенной головы непонятного создания и напоминал о старых – недобрых, но таких веселеньких временах в их "шоу уродцев", как любовно величали Отдел сведущие люди.

– Такие дела, – подытожил Бергман, снял очки и протер стекла платком, потом водрузил обратно на переносицу и воззрился на сидевшую напротив парочку, – вопросы?

– Только один, – ехидно бросила Чума из под капюшона. – Где ты похерил свои брови?

Бергман хмыкнул. Стас крутанул кольцом брелока вокруг пальца и спросил:

– И зачем тебе понадобились мы? Да и зачем Отделу ты, если уж на то пошло?

– Что касается меня, то я вернулся на службу, что до вас, то ты сам только что прочитал – вы лучше других подходите для этой работенки.

– Тоже мне работенка, – проворчала Чума, – очередная «нехорошая» квартирка в коммуналке. Даже странно, что вы так долго копались, пытаясь установить, кто именно ваш убивец. Да с этим заданием даже ваши мамзельки справятся.

– Сомневаюсь, – пожал плечами Бергман. – Нашли мы убийцу не сразу, потому как хорошо шифруется. И дело тут сложнее, чем кажется на первый взгляд. Поверьте.

Чума издала неприличный звук губами.

– Ай, да и пофиг. Мы все равно больше не работаем на Отдел.

Куратор вздохнул.

– Это вы так думаете. Да, за ваши былые заслуги вам дали некоторые привилегии, отправили в бессрочный отпуск, но, что бы ты себе не думала, детка, вы – собственность Отдела. Если уж мы начистоту.

– О, как! – Чума развалилась на стуле, скрестила руки на груди, и закинула ноги на столешницу, аккурат на папку с делом. – Так у нас сегодня разговор по душам? Ну, тогда у меня вопрос личного характера. Где ты шлялся последние пару лет, а Бергман?

– В чистилище, – совершенно серьезно ответил тот, заметив, как пристально на него смотрит Батуев.

– А, вот и ответ на мой первый вопрос. Там брови и сгорели? Вместе с остальным волосяным покровом?

– Чума, – неожиданно прервал Стас. – Будь добра, заткнись.

– Но…

Батуев наклонился вперед и бесцеремонно выдернул папку из-под берц бывшей напарницы. Распахнул и снова посмотрел на фотографию предполагаемого убийцы. Да уж, ни за что не подумаешь. Потом поднял глаза и резанул взглядом по Куратору, решив, что его все же стоит выслушать.

– Ладно, Бергман. В чем подвох? Только говори правду. Ты крупно кинул нас на прошлом деле и свалил в небытие. Так что, сам понимаешь – лимит доверия исчерпан.

Куратор помолчал и изрек, наконец:

– У меня есть план, как исправить ситуацию.

– То есть?

Бергман вздохнул и посмотрел на свои руки. За минувшие годы он сильно сдал. Казалось, на этих испещренных морщинами и огрубевших мозолистых ладонях читается вся его жизнь:

– Я хочу искупить свою вину. Перед вами.

– Ох, ты ж, Господи, как драматично.

– Чума, – рыкнул Стас, – завали, сказал.

– Ты чего, веришь ему?

– Нет. Но готов выслушать.

Куратор помедлил и продолжил:

– Дельце, как я сказал, непростое. Поэтому вы здесь. Рядовым сотрудникам с таким не справиться. Вы давно не встречали равного по силе противника, а этот, – он кивнул на фотографию в руках Стаса, – именно такой. И он нужен Отделу живым.

Батуев хмыкнул и перевел взгляд на Чуму. Теперь он начал понимать.

– И че? – тренькнула та. – Не въезжаю, к чему ты клонишь?