Отдел 15-К

— Здорово сделано, очень оригинальный защитный круг, — отметила она, несколько раз фотографируя его на телефон. — Кто же такой придумал? Это точно не ты, в тебе нет магического дара.

Молодой человек пакостно улыбнулся.

— Кто надо — тот и придумал. Я повторяю свой вопрос — вы вообще кто?

— Туповат ты, приятель, — влез в разговор Колька. — Тебе же объяснили.

И он передернул затвор пистолета. Ну вот нравилось ему им лязгать.

— Ой, не пугай. — Юноша махнул рукой с зажатой в ней бумажкой. — Господа полицейские, сразу ставлю вас в известность, что я вообще не гражданин вашей страны, у меня подданство другого государства. И если вы меня хоть пальцем тронете…

— Кто. Писал. Заклинание. — Лицо Пал Палыча перекосилось, и похоже, что эти гримасы таки проняли наглого юношу.

— Брат мой, — нехотя ответил он. — Он тут уже был несколько лет назад и рассказал мне зачем. А я что, хуже? Я тоже хочу долго жить, вот у него все и вызнал, когда он в запое был. Он сначала ерепенился, а потом рассказал, когда я ему опохмелиться не давал.

— Где он сейчас? — оперативник опустил руку с пистолетом.

— Где, где… — Лицо юноши перекосилось завистливой гримасой. — В Голландию уехал, там жить будет, надоело ему у нас.

Вика и Пал Палыч переглянулись.

— Еще раз тебе предлагаю — отзови силы и отдай нам заклинание. По-хорошему прошу, в последний раз.

— Еще раз тебе говорю — иди ты знаешь куда. Доказать вы ничего не сможете и даже задержать меня не вправе. Кто вам поверит?

Юноша расхохотался.

— А нам и не надо доказывать. Вика, Коля, на выход, быстро.

Вика немедленно вышла в коридор, буквально через пару секунд цоканье ее каблуков послышалось уже на этаже. Колька тоже вышел из комнаты, залитой свечным светом, зачем-то обернулся и увидел, как оперативник, нехорошо улыбнувшись, стирает ботинком один из знаков около свечи и еще часть круга рядом с ней.

— Ты что делаешь!!! — раздался голос юноши, в котором наглость сменилась диким ужасом, огоньки свечей колыхнулись…

Дальше Колька не видел, поскольку его буквально вынес в коридор Пал Палыч.

— Ты чего застрял? — жестко спросил он Кольку, закрывая дверь, из-за которой слышалось какое-то сопение и повизгивание. — Сказал же — уходи.

— Поехали, — раздался жалобный голос Вики, которая уже стояла в лифте. — Пожа-а-алуйста.

Девушка была очень бледна, под глазами обозначились тени, она держалась руками за виски, а ее сумочка валялась на полу кабины.

— Не ждала бы нас, малышка. — Пал Палыч нажал на кнопку с единицей. — Тяжко?

— Ох, — ответила ему Вика.

На улице она немного порозовела, а после глотка коньяку из фляжки, которую ей протянул Пал Палыч, и вовсе отошла.

— Герман, — тем временем произнес Пал Палыч. — Ты все понял?

Видимо, тот ему что-то ответил, поскольку Пал Палыч продолжил:

— Там, я так думаю, тоже все уже закончилось, гости с той стороны тянуть не станут. Тебе надо пойти в квартиру и забрать заклинание, оно было у этого идиота в правой руке. Только осторожней, мало ли кто там решил задержаться.

— А кто это был? — спросил Колька у оперативника, поняв, что тот уже закончил разговор с напарником.

— Ты сейчас про кого? — не понял его Пал Палыч. — Про этого идиота?

— Да с идиотом как раз все понятно, — махнул рукой Колька. — Кого он призывал-то и зачем? Ну про зачем я догадываюсь…

— Это сущности из других измерений, их в старину частенько принимали за слуг ада, — пояснил оперативник. — Этот дурак призывал их и заставлял влиять на психику людей, чтобы те кончали жизнь самоубийством. Ну а заклинание позволяло ему забирать себе непрожитые годы покойных бедолаг. Этому колдовству знаешь, сколько лет? Сен-Жермен, Калиостро — я так думаю, что они ходили той же дорожкой.

— Но его брат хорошо над формулой заклинания поработал, — заметила Вика. — Завтра же засяду за него, очень любопытно. И вот еще — почему именно здесь этот прыщавый упырь обосновался, почему не в другом месте или даже не в другом городе?

— Не знаю, — пожал плечами Пал Палыч. — Энергетика, «Амбрелла», память места… Не знаю.

— А с этим дураком что? — спросил Колька.

— А с дураком все, — ответил ему Пал Палыч. — Кстати, вот и Герман.

Герман подошел, протянул оперативнику бумажку и утвердительно кивнул головой.

— Совсем все, — закончил фразу Пал Палыч. — Этим сущностям человека с ума свести всегда в радость. А уж душу призывателя сожрать для них вообще праздник, и как по мне — поделом ему, паскуде. Все равно бы этот гость столицы не угомонился, не здесь пакостил бы, так еще где-нибудь. Или ты считаешь, что мы не правы?

— Нормально все. — Колька сплюнул на снег. — Убит при задержании, обычное дело.

Глава четвертая «Склиф»