Отдел 15-К

— Короче, мой юный друг, сегодня у тебя, возможно, будет очень и очень любопытный день, — сообщил Герман, лихо руля казенным микроавтобусом. — Это если не повезет.

— А если повезет? — уточнил Колька.

— То не будет, — резонно ответил Герман. — Тогда мы просто прокатимся туда-обратно, да и все.

Колька почесал затылок, прикидывая чего ему больше хочется. По всему выходило, что невезение предпочтительней — очень ему было интересно посмотреть, что же такое имел в виду Герман. Но говорить ничего не стал, промолчал.

— А ты матереешь, приятель, — заметил Герман минут через двадцать. — Раньше начал бы расспрашивать, куда едем, зачем, а теперь вон — сидишь, ждешь. Молодец.

— Все равно же сам расскажешь, — пожал плечами Колька. — Не прямо сейчас, так на трассе. Ехать долго, делать нечего…

— Песни можно петь, — возразил Герман. — В «города» играть.

— Ясно, — заключил парень, хитро глянув на спутника. — Мне надо тебя поуламывать маленько, поупрашивать.

— Ну да, — подтвердил Герман. — А я поломаюсь, поломаюсь, да и расскажу, что к чему.

— Ге-е-ерман! — жалобно заканючил Колька. — Ну расскажи-и-и! Ну что тебе, трудно, что ли? Ну пожа-а-а-а-алуйста.

— Другое дело. — Герман посигналил особо наглой «ауди», подрезавшей его. — Чтоб тебе все четыре колеса одновременно проколоть на скорости сто восемьдесят! О чем я? А, да. Ладно, уговорил.

Колька устроился поудобнее и приготовился слушать.

— Да на самом деле штука-то вышла такая, не слишком необычная, — неторопливо проговорил Герман. — Одному парню ведьма голову заморочила, а паренек оказался непростой, сын шишки какой-то.

— Ведьма? — удивился Колька. — Это те, которые на помелах летают, с черными котами под мышкой?

— Ох уж мне эти дети телевидения, — фыркнул Герман. — Стереотипы, стереотипы… Хорошо еще, что избушку на курьих ножках не вспомнил.

— Ну нет. — Колька даже обиделся. — В избушке Баба Яга жила, она ведь не ведьма?

— «Ведьма» — это значит «Веды знающая», — наставительно сказал Герман. — Еще их называли «Ведающая мать». Я так полагаю, что сущность этих женщин уходит корнями аж в матриархат, где они были почитаемыми членами общества, не сказать — вершительницами судеб. Но время шло, сакральные знания выдавливались техникой и войнами, после же этих женщин вовсе закрасили черной краской и основательно проредили, особенно в Европе. Ну а те, кто выжил в тех мясорубках, уже ни о каких Ведах понятия не имели и начали промышлять на куда более мелком, бытовом уровне и, так сказать, соответствовали своему имиджу.

— Ишь ты. — Колька почесал затылок. — То есть они не такие уж и плохие?

— Николя, они не люди. — Герман закурил и приоткрыл окно. — Точнее — они люди, но не такие, как ты или я. Они — нечистые, и категории «хороший» или «плохой» к ним плохо применимы. У них свой уклад, свои традиции, свои приоритеты. И не верь всей этой ерунде в рекламных объявлениях, где шарлатаны называют себя «белыми ведьмами» или «потомственными ведьмаками». Нет там белого и черного цветов, и даже потомственность весьма относительна. Каждая из них имеет право выбора своего пути, и если дочка ведьмы не хочет примкнуть к ковену матери, то неволить ее никто не будет. Правда, это касается именно ковена, но не самого пути. Один раз моряк — на всю жизнь моряк, коли стала ведьмой — то все, это навеки.

— Ковену? — Рассказ Германа рождал у Кольки все больше вопросов.

— Ведьмы — они существа самостоятельные и эгоистичные, — пояснил оперативник, сворачивая на платную дорогу, ведущую к Минскому шоссе. — Им компания, по сути, не нужна, но есть ритуалы, в которых в одиночку не управишься. Потому и объединяются они в ковены, это что-то вроде орденов или профессиональных союзов. Как правило — по территориальному признаку, хотя бывает по-всякому. Ковены эти небольшие, редко когда в них больше полутора-двух десятков ведьм бывает. Хотя в Киеве, говорят, есть ковен численностью сотни в две. В принципе — верю. И, кстати, слава богу, что мы едем к подмосковным ведьмам, а не к киевским.

— Почему? — сразу же уточнил Колька.

— О, брат, тут история давняя. — Герман выбросил окурок в окно. — Киевские ведьмы — сильнейшие в Европе. И старейшие. Не забывай — Москвы еще не было, а Киев уже стоял и был столицей языческой Руси. Так что там такие традиции — мама не горюй, в том числе и по данному профилю. Для нечистых такие места как Киев, Муром, Углич — это не просто населенные пункты, это этапы большого пути. Кстати, словосочетание «киевские ведьмы» очень давнее и устоявшееся.

— А что они такого делают, что наши, подмосковные, не могут?

— Не «не могут», а «не хотят», — уточнил Герман. — Наши, если так можно выразиться, попроще, что ли. У них методы поскромнее. Но это обусловлено отчасти тем, что у наших, подмосковных, ведьм и устои не такие древние, как у киевских. В мире Ночи же устои и традиции очень много значат, без них никуда. Понимаешь, о чем я?

— Маленько, — вздохнул Колька. — Непросто это все. А как ведьму от обычной женщины отличить?