Отдел 15-К

— Просто дядька этот — Ржавый обреченно вздохнул — Он неправильный. Ненастоящий он, но очень страшный. Голос ласковый вроде, но меня страх до костей пробрал.

— Если говорит — значит дышит. А если дышит — значит его можно заставить прекратить это делать — усмехнулся Карась, достал из кармана горсть карамелек и протянул их Ржавому — На вот грохотулек тебе, на родимый зубок. С ними жизнь повеселее будет.

— Прав малой — Герман закончил разговор и убрал телефон в карман — Радуйся Ржавый, с рефлексами у тебя все в порядке. Смылся ты вовремя и по уму.

— Что Вика сказала? — Колька облизал губы — Узнала она чего?

— Узнала — безмятежно ответил ему Герман — В восемнадцатом веке, когда еще никакого вокзала в помине не было, здесь много чего происходило. В том числе произошло три пожара, при этом погорельцем был один и тот же человек. Это был владелец театра, некий итальянец, имени которого история не сохранила. Но сдается мне, что звали его…

— Джованни Малетто — закончил за Германа Колька — А чего ж он три раза‑то горел?

— Не знаю — развел руками Герман — Но вряд ли случайно. Народ в те времена на Москве был тогда миролюбивый и богобоязненный, просто так 'красного петуха' никому не подпускал, стало быть были очень веские на то причины. Например — колдовство.

— Хрень какая‑то — Карась сплюнул — Колдовство, восемнадцатый век.

— Пошли к шестой развилке — скомандовал Герман — Там и посмотрим, что да как. Ржавый, ты оденься что‑ли?

— Так уже — вздохнул Ржавый — Дядьки, может все‑таки без меня?

Метель усиливалась, снег слепил Кольку, он время от времени мокрой перчаткой стирал с лица тающие снежинки, и именно поэтому прозевал тот момент, когда из пелены появился старик с узловатой палкой, спросивший у идущего впереди Карася -

— Сынок, не подскажешь, где я?

— Опа — Карась остановился и уставился на деда — Батя, ну ты даешь! Ты здесь откуда?

— Да вот, заплутал немного — ответил ему старик — До людей‑то далеко?

Колька с удивлением смотрел на старца — он был одет совсем уж не по сезону, в какую‑то дерюгу, к которой подходило слово 'рубище', шапки не было вовсе, а через плечо была перекинута сумка. Вдобавок у деда была длиннющая борода.

— До людей? — Карася, привычного ко всему, внешний вид старика похоже не смутил — Это тебе вооон туда надо, за тремя цистернами бери левее…

— А что ж вы мальчонку‑то в такую погоду с собой таскаете? — внезапно перебил его старик — Ведь простынет.

— Надо, отец — Карась прекратил свои объяснения — Мало ли какие у людей дела?

Старик пожевал губами и неожиданно попросил -

— Давайте‑ка я с вами пойду. Так оно понадежней будет.

— Ну, только не хватало — возмутился простотой деда Карась.

— Да ладно тебе — вступился за него Герман — А если старый в сугроб упадет и там господу душу отдаст? На нас грех будет.

— Господу душу? — дед дернулся, как будто засмеяться хотел или заплакать — Это да.

Карась посмотрел на это все, явно хотел возразить, но не стал, плюнул и пошел дальше.

Минут через десять он остановился, подождал остальных и вытянув руку, сказал -

— Вон стрелка, это шестая развилка. Малой, где дом был?

— Вввон там — лязгая зубами, то ли от страха, то ли от холода, ответил Ржавый и ткнул пальцем в круговорот снежинок.

— И? — Карась посмотрел на Германа, признавая за ним право руководить.

— Иди туда — Герман взял Ржавого за подбородок Ржавого и поднял его лицо вверх, чтобы видеть глаза мальчишки — Ничего не бойся, мы рядом.

— Скверно‑то как! — старик стукнул посохом по снегу — Стало быть, снова началось? А я‑то как почуял намедни.

— Дед, а ты кто? — Карась повернулся к старику, но ответа не получил, дед шустро посеменил по снегу за мальчишкой, который уже пошел вперед.

— Держимся шагах в десяти — негромко сказал Герман — Вон по бокам от рельса кусты, по ним пойдем. И без моей команды — даже не дышать.

Фигурка мальчика шла в снежную тьму, усилившийся ветер обвивал ее поземкой. Старик же и вовсе сгинул в этом мареве, как не было его.

Колька пригнувшись брел по кустам, прищурившись и давая себе зарок купить кепку с козырьком вместо вязаной шапочки.

Тем не менее вспыхнувшие факелы он увидел сразу, как и его спутники. Яркий свет озарил пути, послышалась даже некая музыка, неживая, похожая на ту, что играли шарманки в старых фильмах. Услышал он и голос, громкий, веселый, живой.

— Бамбини, ты пришел. А я уж начал было думать, что твоя маленькая подружка останется без своего кавалера, а это так неправильно. У каждой девушки должен быть кавалер.

— Где Марюта? — ломко спросил Ржавый. Судя по голосу, мальчишка был на грани истерики.

— Она теперь актриса — немного пафосно ответил мужчина. Колька приподнял голову и увидел его. Он был совсем рядом с ним, шагах в десяти. Один прыжок, заломить руку и… Но без команды — нельзя

В самом деле, итальянец был кудряв и длинноволос, ярко — красные губы выделялись на полноватом лице. Глаза, круглые, чуть навыкате, лучились смехом. В руке у него была кукла, пестрый арлекин в забавном раздвоенном колпаке.